о дедовом наследстве, начиная злиться и поносить тетку. И если встревала мать, разгоралась ссора. Родители тогда запирались в горнице, и до слуха братьев долетали лишь отдельные непонятные словечки. Так или иначе, истина укрывалась. Василий и Иван так и не могли докопаться до сути.
В душе Шуйского все так же кипело, но сквозь пыл горечи он знал наверняка, что за недосказанностью родителей скрывалось что-то важное. С пронзительной ясностью Василий осознал, что именно сейчас ему откроется тщательно укрываемая в их доме тайна: причина давнего семейного разлада, приведшая семью Шуйских к расколу. Как провинившийся песик Василий вопросительно уставился на тетушку:
– Тетушка, я тута сгоряча нагородил лишнего, – виновато загундосил он. – Прости уж… Сказывай! Не таи!
Лукерья скользнула пристальным взглядом по лицу племянника и едко усмехнулась. Неторопливо нацедила в чашку Василия ледяного кваса из ковша.
– Накось тебе. Остудись. И не кипятись почем зря.
Шуйский выпил. В голове немного прояснилось. Она же выпила медовухи и повернула к Василию распаленное стычкой лицо, вдруг изменившееся до неузнаваемости, отразившее давнюю горечь.
– Тако слушай! – в глазах гнев вперемешку с горечью. – И пошевели мозгами, прав был дед, али нет! – настоятельно изрекла Лукерья.
Тетушка поспешно вытерла краем передника вдруг хлынувшие из глаз слезы и начала говорить глухим, прерывающимся от страданий голосом:
– Се уже забыто, а многим и не ведомо. Ох, какое же приключилось горюшко…
Лукерья вдруг заголосила, завыла тихо и надсадно. Василий Васильевич поежился: вот уж зацепил! Однако заставил себя терпеливо ожидать. Ясность еще не наступила, но в голову прокралась четкая мысль: узнав скрытую тайну семьи, он де попытается исправить положение!
От возникшего напряжения и ожидания в груди поднялось волнение: сколько времени он стремился дознаться до причины отвержения знатным богатейшим дедом его отца, да фактически всей их семьи, не удавалось! И вот эта тайна перед ним – у тетки на блюде!
Тетушка Лукерья никак не могла успокоиться. Выплакавшись, произнесла глухо:
– Все связано с государем Василием.
– А!? Те-е-е-етушка! Великий хан тут при чем?! – удивился Шуйский.
– Да он в нашей истории главное лицо! – с невероятной горечью воскликнула Лукерья.
– А можно подробней?
– Знай, племяш, Великого хана не обойти! – недобро заметила тетушка, словно плеснула кипятком и неторопливо повела рассказ: – Началось с того, что государь Василий, намаявшись неудачным браком с легкомысленной и ветреной женушкой, от которой не дождался детей, выпроводил ее в монастырь. А став вновь холостым, стал приглядывать среди княжеской и ханской знати новую партию. Невест выставили ему – будь здоров! А он все не мог определиться: всякий раз находил в девице изъян.
– Это когда же было-то?
– Да уж годков с десяток…
