одноклассник.
Я понял, что попал на знатока.
И молчал, ожидая продолжения.
–…Иногда видно только живот и пупок. Если, конечно, он не гладкий, а выпирает. Или наоборот, если втянут лункой. Иногда нижний край. А если волосы у нее жесткие, то бывает, удается разглядеть их через трусы. А иногда облепит так удачно, что видно где ложбинка между губами уходит внутрь…
– А причем тут губы? – перебил я, раскрыв невежество.
– Причем тут что? – Костя посмотрел на меня без усмешки. – Я же не об этих губах говорю, а о тех. О больших половых.
Новое слово упало в мое сознание.
Внутри у меня все заныло и задрожало не столько оттого, что я полквартала наблюдал сквозь юбку женские трусы, а от предчувствия новой информации.
– Костя… – прямо сказал я.
И даже взял его за рукав.
–…Костя. Дело в том, что я. Как бы тебе сказать…
– Говори прямо, – великодушно сказал будущий художник.
– Дело в том, что я… Я не знаю… что там у теток творится между ног. Как там устроено, как называется. и так далее. И когда ты говоришь по какие-то губы…
Я не договорил, все-таки покраснев от стыда.
– Ясно, – спокойно ответил он. – Ты ни разу в жизни не видел голую женщину. Я так и думал.
– Ну…
Мгновенно размыслив, я решил промолчать о таком гнусном поступке, как подглядывание за моющейся матерью; тем более, что ничего существенного не увидел.
–…В общем да. Не видел.
– Я тоже, – одноклассник вздохнул и добавил печально. – Где ее увидишь-то?
Как сейчас вижу выражение Костиного лица, и даже движение пальца, каким он поправил очки на своем носу.
Я помню все с ненужной точностью, и сердце мое обливается кровью от жалости к моему поколению, полностью обделенному всем, касающимся вопросов пола.
Я вспоминаю тонкий Костин палец и его круглые, как у Джона Леннона, очки-велосипеды, и думаю что сейчас любой мальчишка путем минимальных ухищрений выйдет в интернет и увидит все, что нужно.
И пусть записные моралисты обрушат на мою голову ушаты благочестивой грязи, но я буду стоять на своем.
Ошибки рождаются незнанием, знание выводит на нужную дорогу.
И, кроме того, для психики, для формирования межгендерных отношений гораздо полезнее разглядывать части тела у порнозвезд, чем у своей матери.
– Где увидишь-то ее… – повторил он.
И столько грусти звучало в его словах, что я не выдержал.
Покраснев, как переваренный рак, я пробормотал, чувствуя невозможность оставлять недоговоренное между обретшими друг друга в неясном поиске:
– Я вообще-то не совсем… Я…
Я чувствовал, что признаюсь в святотатстве, после которого вновь обретаемый друг может повернуться и уйти, но все-таки договорил:
– Я… мать свою… голую видел… один раз, когда она мылась…
Костя
