совет – консилию. На нем было решено брать Азов с налету.
Что собой представляет крепость, никто не удосужился проверить. Ориентировались на учебную крепость Пшебург, считая ее верхом неприступности. Шапкозакидательство приветствовалось, осторожность пресекалась и награждалась насмешками и упреками в трусости. Первому, кто взойдет на стены крепости, царь пообещал награду в сто рублев и повышение по службе. Среди войска, особенно офицеров, шел увлеченный и веселый разговор, как, кто и насколько быстро то сделает.
Высадились на берег в 15 верстах от цитадели, построились в стройные колонны и с развернутыми знаменами, барабанным боем пошли на крепость. Накануне за стаканами с вином опять же на консилии было решено сперва великодушно предложить капитуляцию без всяких условий – на милость победителя. Ежели не примут – тогда штурмовать
Крепость, однако, оказалась совсем не такой, как представлялось в легкомысленных умах, разгоряченных к тому же вином. Она располагалась на полугоре, на три четверти круга уходящей в море. Остальная четверть была защищена стенами высотой двадцать метров, сложенными из крепчайшего скального камня. К воротам вела узкая дорога, по которой могла проехать одна телега. Перед стенами – ров, наполненный водой.
Увидев сию картину, Петр благоразумно приказал колоннам остановиться. В душу змеей вползала тревога и сомнение. Сразу даже не представлялось, как можно взять такое неприступное сооружение. А в это время на левый фланг тучей налетела татарская конница.
Такого начала не предусматривал ни один план, начертанный русскими стратегами. Татары успели посечь четыре сотни русских, прежде чем те успели опомниться. Пока поворачивали пушки, пока давали длинные команды, конница, оставив тучи пыли, скрылась. Парламентариев все-таки послали: двух казаков с грамотой к паше. Казаков впустили, вымазали в деготь и перья и с позором выставили вместе с грамотой, исписанной по-русски руганью.
Окаянные басурманы, нет, чтобы организованно, поротно, повзводно сложить оружие и сдаться, так еще и бахвалиться, издеваться, надругаться над царской грамотой?! К сожалению, турки ничего не смылили в русских стратегических планах, они дисциплинированно, по новейшим европейским правилам оборонялись, применяя лучшие в Европе французские мушкеты и скорострельные пушки, опережающие русские на столетие.
– На ура возьмем! … эко диво!– храбрился Автоном Головин.
– Нам ли их бояться? …раздавим, как муху!– вторил Меншиков.
Старый, закаленный в боях Гордон, глядел на горячих молодцов и молчал, понимая, что такую крепость такими силами не взять.
Пошли на первый приступ – опростоволосились. Пошли на другой – еще хуже. Самоуверенность поначалу сменилась растерянностью, а потом отчаяньем. Солдаты, которым за пьянкой не успели вразумительно объяснить, зачем надобно брать крепость, шли на стены без ожесточения, без остервенения,
