она узнала, что, помимо вторсырья, в мусоре часто отыскиваются настоящие сокровища, и арендовала комнатушку с микроскопическим двориком в придачу, куда ее пускал добросердечный хозяин. Пия взялась за мусорный бизнес всерьез.
Как раз перед встречей со мной Пия очень удачно наткнулась на одно из таких сокровищ в мусорном баке на задворках гостиницы «Трилендc». Она нашла большую и толстую золотую цепь, которую по ошибке выбросил какой-то незадачливый турист-фаранг. Цепь так и лежала в бумажном стакане из «Макдоналдса», куда турист ее припрятал. Всякий раз, когда случались такие счастливые находки, Пия приезжала домой в Корат и продавала вещь искушенному в таких делах пожилому родственнику. Дядя ее носил густые вислые седые усы и был известен всем как Усатый Дядя – Лунг Нуат.
Лунг Нуат торговал статуэтками Будды, старыми монетами и драгоценностями и всегда платил Пие по справедливости. Иметь дело с дилерами в Паттайе было рискованно. Пия говорит, что не выгодно, когда слишком много народу знает, что копающаяся в мусорных баках колченогая девушка разгуливает с большой золотой цепью или ценным ювелирным предметом.
В тот день, когда Пия меня спасла, Лунг Нуат как раз дал ей четырнадцать тысяч бат за эту самую золотую цепь. Пия отнесла деньги в банк, решила прогуляться вдоль рва в Корате и тут под памятником Тхао Суранари увидала меня в том самом моем состоянии. Несмотря на мою отталкивающую наружность, Пия влюбилась в меня с первого взгляда – с тайскими девушками так случается часто. Она набралась храбрости, поступила так, как подсказало ей сердце, – джай ренг Пие это вообще свойственно, – и с тех пор мы вместе.
Вот уже пять лет мы вместе живем и работаем. Днем исследуем мусорные баки вокруг больших отелей, ночью роемся в мусоре возле баров, и заодно наблюдаем за туристами с их барными девушками, что часто бывает очень смешно. Некоторые фаранги – просто мерзкие вонючие псы, другие – очень хорошие люди. Сейчас мы приятельствуем со многими, и они, похоже, под всеми слоями мусорной грязи видят в нас людей, несмотря на наши шрамы. Имена пришлось сменить: для большинства фарангов, которые спрашивают, как нас зовут, они почти непроизносимы. Теперь мы зовемся Дэвид и Пош, в честь знаменитого и пригожего собой футболиста и его сексапильной жены29. Многие из фарангов, которые много лет живут в Таиланде, как и некоторые из тех, что никак не насытятся тайками и возвращаются снова и снова, часто приветствуют нас при встрече улыбкой и кивком. Деваться некуда – для мы них мы забавные хромоногие искатели мусора, неразлучники, известная достопримечательность на улицах, в гостиницах и барах Паттайи.
Ссоримся мы, только если я немного заглядываюсь на какую-нибудь особо суай барную девушку, – тогда Пия ревнует и дуется. Это меня злит, я хмурюсь и топаю шагов на десять впереди, прикидываясь, что я ее игнорирую, пока мы не доходим до Второй или Пляжной дороги. Тогда, конечно, надо
Имеются в виду британский футболист Дэвид Бекхем и его жена Виктория (Пош).
