мимо подъемника и поехал вверх. Мимо по склону пронеслись на лыжах Майя и Альга, а за ними «медсестра» и даже горбатый доктор с трубкой в зубах. Наташа уже была внизу у самой реки и сигналила мне поднятыми скрещенными палками. Как жаль, что дети остались дома!
Пока я поднимался на гору, мне пришло в голову, что если Майя вдруг заведет со мной разговор о записке или, того больше, начнет подтрунивать надо мной в присутствии Альги я легко смогу обернуть все в шутку. Разве такая прекрасная девушка не достойна всяческой любви? Достойна. Вот, значит, желая поинтриговать, я и констатировал эту очевидность на правах старинного знакомого, который ее еще ребенком на руках носил и т.д. и т.п. Однако, все, в том числе Майя, были увлечены лишь спусками и подъемами. Лишь Папа, как обычно, то и дело отъезжал в сторонку, брал из рук прохлаждавшегося под елкой человека мобильный телефон и вел свои всегдашние переговоры. Старички, естественно, наблюдали. Я поглядывал в сторону девушек, но те обращали на меня внимание лишь тогда, когда мне случалось кубарем катится вниз, да и то не всегда. Примерно через час я изрядно вывалялся в снегу, устал и уже посматривал на стол с закусками. Внизу, под горой, Майя оказалась рядом. Она легко вспрыгнула на сидение подъемника, а я, забыв про усталость, машинально скакнул на следующее.
Мы медленно потащились вверх, болтая ногами с лыжи, и, улыбаясь, смотрели друг другу в глаза. Взгляд ее показался мне таким спокойным, приветливым и естественным, полным хрустальной голубизны, что случай с запиской стал казаться вообще не существовавшим. Жаль, что я порвал записку. Можно было бы снова подсунуть ее. Например, вложить в рукавицу. Это было бы забавно – своеобразная игра‑диалог.
Но когда мы вдвоем оказались на вершине холма, играть во что бы то ни было мне расхотелось. Мы уже не смотрели друг другу в глаза. Мы молчали. И улыбка на ее губах едва-едва виднелась. Я чувствовал, что между нами что-то происходит. Возможно, это только мне так казалось. Но девушка почему-то медлила съезжать с горы.
– Теперь у тебя в Москве собственные апартаменты, – сказал я, лишь бы не молчать.
Она пожала плечами. Потом сняла кепочку и, встряхнув белокурыми волосами, снова надела.
– Можно зайти к тебе в гости? – спросил я.
– Конечно, – почти с удивлением ответила она.
– Прямо завтра?
– Да, – выдохнула она и, оттолкнувшись палками, полетела вниз.
– Как самочувствие? – поинтересовался у меня доктор. Он выгрузился на вершину холма с подругой «медсестрой», которая тут же полетела следом за Майей.
– Кажется, пора сушить лыжи, – сказал я, взяв понюшку табаку. – Разве за ними угонишься.
– А ну попробуем! – предложил доктор, выпуская из трубки пышные клубы табачного дыма, и задористо подтолкнул меня плечом.
Хороший мужик наш доктор, подумалось мне, и мы вместе погнались за девушками.
Девушек мы не догнали, но зато подрулили к столу, где как раз появился свежий самовар и блюдо с горячими булками.
Доктор взял меня
