резонного вопроса: каких кровей будете, майн херр?
Выпучив в бешенстве глаза, Егор едва ли мог говорить.
Пришлось Алимпии вмешаться в разговор:
– Генрих, будьте благоразумны! Вы с самого начала провоцируете Курта на необдуманные поступки. Вы, верно, проводите новые исследования. Дядя что-то говорил в связи с этим… гм… "Клинико-биологическое исследование инверсии психосексуальной ориентации у мужчин", если я не ошибаюсь?
– Браво, сударыня! – захлопал в ладоши психиатр, вскакивая с кресла. – Позвольте облобызать вашу ручку?
– И каков результат? – кокетливо спросила девушка, протягивая руку.
– О! К моему великому сожалению работа еще не закончена, и мне не хотелось бы преждевременно оглашать скоропалительные выводы. Вас удовлетворит такой ответ, прекрасная Алимпия?
– Вполне.
– Однако боюсь, господин Краниц находится в некотором замешательстве. Не возражаете, если я коротенько поясню некоторые аспекты своего вынужденного поведения?
– Да не надо ничего пояснять, – обиженно пробурчал Егор, с хрустом разламывая краснощёкое яблоко на две половинки. – И дураку понятно: вы прикидываетесь педолюкой, чтобы посмотреть, кто сильней даст вам в глаз, а потом записываете в тетрадочку ваши "инверсии психосексуальной ориентации".
– Ого! А вы не так просты, как кажетесь, дорогой Курт! – рассмеялся Генрих. – Браво и вам! Но ручку вашу лобызать я все же не решусь, даже не настаивайте!
Вернувшись на место, он сразу посерьезнел. Провел ладонью по напомаженному виску, вполголоса продолжил:
– Эмоционально неустойчивая психика фон Грондберга подверглась сильнейшему потрясению. Возможно, в анамнезе больного присутствует сильный ушиб головного мозга с не выявленным вовремя сотрясением, а возможно и психологическая травма стала катализатором эмоционального взрыва.
– Сильный ушиб… – прошептала девушка. – А почему сейчас нельзя установить причину? Неужели Гектор настолько плох?! А как скоро он выздоровеет?
– Прошел довольно короткий период времени – всего лишь сутки, для выяснения обстоятельств возникновения психогенного шока, но одно могу сказать достоверно, что реактивный психоз имеет обратимый характер, и в случае положительной ремиссии выздоровление баронета можно ожидать… гм… скажем, через год.
– Через год?! Так долго?!
– Это в лучшем случае, дорогая Алимпия. Но случаи, как известно, бывают разные, и, может быть, вам повезет, и вы узнаете то, чего хотите значительно раньше.
Пренебрегая устремленными на него взглядами, Кроненберг подошел к портьере. Дернул за невидимый шнурок. Лиловые воланы поползли вверх, открывая неровную каменную стену. Глубокие узкие щели-бойницы заменяли окна. И откуда-то издалека, из дождливой темноты, через эти самые щели ворвался в комнату свежий воздух. Ударил в грудь Генриха, откинул
