теплый ароматный сверток, сказала:
"До свидания, Хельга! До свидания, Хельгин папа! Приятного вечера!"
"Э-э-э…простите, – покраснел вдруг отец, – меня зовут Карл Краниц, мы живем через дорогу, почти соседи, но не совсем… и я хотел бы вас попросить… э-э-э… вернее предложить… э-э-э… впрочем, наверное, в другой раз… – неуверенно промямлил напоследок, отступая к двери, – спасибо за пирог и за дочь. Пока, Эдвард! И вам приятного вечера, Берта!" – он торопливо пожал мальчику обожженную молоком руку и вышел на улицу.
Яблочный пирог, заботливо упакованный Бертой в картонную коробку, Хельга держала на коленках до самого дома. Прильнув к папиному плечу, она чувствовала, как он осторожно целует ее в макушку, и была счастлива.
Глава 4. Хельга Маккиш собирается на работу
На часах семь вечера. Надо было собираться на работу. Хельга никогда в жизни не работала. Ей, дочери владельца мебельной фабрики, это было ни к чему. Отец полностью оплачивал ее обучение в Бигровене – сначала в колледже, потом в Университете. Окончив учебу, Хельга вернулась в Ровенбрик, но на работу выйти не успела – она вышла замуж… за мальчика в синем спортивном костюмчике, за красавца Эдварда. Узнал ли он ее в той заплаканной девочке с растрепавшейся косичкой, которая пятнадцать лет назад обожгла его молоком, – Эдвард никогда ей не говорил, она и не спрашивала. Через два года родился Андрон, а через пять лет пришла беда.
Хельга в задумчивости накручивала светлый локон на указательный палец. Эдварда уволили с работы. Болезнь начала прогрессировать и окружающим стали замечать неадекватное поведение мужа. Их мальчику тогда исполнилось семь лет.
Поддержки от отца ждать не приходилось. Пристроив дочь в хорошие руки, и продав фабрику, он уехал в Бигровен, удачно женившись на заядлой коллекционерше раритетной мебели. Вырученные от продажи фабрики деньги пошли на погашение взятого кредита.
Хельга замерла на мгновенье, прислушиваясь к звукам в Старом доме. С первого этажа доносились тихие звуки грустного блюза. Это комната Берты, ее свекрови и бабушки Андрона. С годами Роберта стала немного эксцентричной, однако по-прежнему оставалась безупречно красивой, как в молодости.
Скорей всего, свекровь только что вернулась из массажного салона и, закрывшись в комнате, разглядывала свое совершенное тело в большом зеркале. Хельга знала эту ее причуду, потому что пару раз заглядывала к ней в комнату без стука и тут же в смущении удирала.
А сынок, наверняка, опять на чердаке. Интересно, Марк с ним? Хельга приветствовала увлечение сына астрономией и не возражала, когда соседский парнишка засиживался у них в гостях до позднего вечера.
Надев голубое кашемировое пальто, женщина вышла из дома. Закрыла за собой тяжелую резную дверь. Шурша опавшей листвой, медленно подошла к калитке. Оглянулась. Добротный, двухэтажный, из массивных сосновых бревен, дом снаружи выглядел крепышом, а вот планы на ремонт внутренних помещений рухнули с внезапной болезнью мужа.
– Боже мой! – Хельга невольно покачала головой.
Тяжело
