Собрание сочинений. Том 8. Евгений Евтушенко
Чтение книги онлайн.
Читать онлайн книгу Собрание сочинений. Том 8 - Евгений Евтушенко страница 14
Гимн России
(на музыку Глинки)
Будь, Россия, навсегда Россией
и не плачь, припав к другим на грудь.
Будь свободной, гордой и красивой.
Если нас не будет, будь!
Родились мы в стране самой снежной,
но зато в самой нежной стране,
не безгрешной, правда, но безбрежной,
с русской песней наравне.
Разве совесть в лагерной могиле?
Будут жить и мужество, и честь.
Для того, чтоб счастливы мы были,
все у нас в России есть.
Россияне, все вместе мы сила.
Врозь нас просто с планеты стряхнуть.
Да хранит Господь тебя, Россия.
Если нас не будет, будь!
«Подлипалы» Ельцина, у которого это стихотворение лежало на столе, нашептывали ему: «Что это за вопрос – «разве совесть в лагерной могиле?» Наша совесть в Кремле, и это вы – Борис Николаевич!» Несмотря на все мои просьбы, песню не записали с музыкой, чтобы хотя бы послушать и понять – как звучат слова. Еще бы! Ведь председателем жюри конкурса был С. Михалков. Единственный раз песня была исполнена – детским хором в Иркутске на моем концерте. Успех был ошеломляющий. Но на это наплевали.
Шестидесятники
Р. Рождественскому
Кто были мы,
шестидесятники?
На гребне вала пенного
в двадцатом веке,
как десантники
из двадцать первого.
И мы без лестниц
и без робости
на штурм отчаянно полезли,
вернув отобранный при обыске
хрустальный башмачок поэзии.
Давая звонкие пощечины,
чтобы не дрых он,
современнику,
мы прорубили зарешеченное
окно в Европу и Америку.
Мы для кого-то были модными,
кого-то славой мы обидели,
но вас мы сделали свободными,
завистливые оскорбители.
Пугали наши вкусы,
склонности
и что мы слишком забываемся,
а мы не умерли от скромности
и умирать не собираемся.
Пускай шипят, что мы бездарные,
продажные и лицемерные,
но все равно мы легендарные,
оплеванные,
но бессмертные!
P. S. Когда Роберт Рождественский, с которым у меня были сложные отношения, заболел, мы сдружились снова, и я посвятил Роберту эти стихи, успев прочитать их ему.
Попытка переписывания
То, что кровью написано,
не стоит потом переписывать набело.
Никому еще это не помогло.
Я – последний поэт коммунизма,
которого не было
и, наверное,
быть не могло.