это и есть причина.
– А я слышал иное, – парировал Анри, бросив недобрый взгляд на Джими. – Что твой гаденыш пописывает в эль, что на это скажешь?
Услышав такое, клиенты отставили кружки и обратили взоры на мальчишку, стоящего у прилавка, нервно теребя в пальцах полотенце не первой свежести.
– Это неправда, – мотнул головой Блоссом, и в тот же миг его лицо исказила гримаса боли, а на щеке проступила ранка.
– А мне, брат, этот гаденыш никогда не нравился.
Отняв руку с ножом от щеки хозяина, Арьен шагнул в сторону мальчишки, на котором лица не было: бледный, с трясущимися губами, он с ужасом глазел на младшего из братьев. Клиенты, все, как один, поднялись из-за столов и вперили гневные взгляды в хозяина и его помощника.
– Оставьте мальчишку в покое, он здесь не причем! – крикнул Блоссом и метнулся вслед за Арьеном, как его пыл охладил нож перед глазами.
– А вот мы сейчас все и узнаем.
Ухмыльнувшись, Арьен опустил руку и обернулся, дабы исполнить угрозу, как ему дорогу преградил лорд Аддерли.
– О, Боги, да у тебя заступник! – воскликнул Арьен.
– Сделаешь шаг, пожалеешь, что уродился на свет божий, – обронил Аддерли.
– Ух, какой грозный! – воскликнул Анри, с грохотом встав из-за стола.
Подойдя к Аддерли, он наклонил голову, стараясь заглянуть в его глаза, но, ничего, кроме усов и бороды не разглядел.
– Если уберетесь сейчас, я забуду все, что здесь случилось.
– Да ты, мать твою за ногу, наглец! Моя сестрица так и просится на волю, дабы опробовать твою башку на прочность.
Осклабившись, Анри положил руку на рукоять дубинки, висевшей на его поясе.
– В последний раз говорю – уберетесь, забуду все.
Подняв руки, Аддерли откинул капюшон, чем вверг братьев и прочих присутствующих в крайнее изумление.
– Аддерли, – обронил Анри.
– Для тебя, пес паршивый, милорд, – процедил Аддерли.
– Да, милорд, извините, милорд, – промямлил Анри и поспешил поклониться в пояс.
– Ну, как мы поступим – уберетесь с миром или проверишь мою башку на прочность?
– Простите милорд, простите…
Схватив брата за локоть, Анри потащил его к выходу, не обращая ни на кого внимания. Как только за ними захлопнулась дверь, к выходу потянулись и прочие клиенты.
Не дожидаясь, когда таверну покинет последний клиент, Аддерли и Блоссом воротились к столу. Джими, как и прежде, уселся за прилавок и вперил взгляд в спасителя.
– Помнится, – сказал Блоссом. – По молодости лет мы были такими же.
Улыбнувшись, он взял кружку и отпил большой глоток, вытерев
губы широкой ладонью. От волнения, что он пережил немногим ранее, его рябое лицо было красным-красным, точно переспелый помидор.
– Нет, мы были не такими, – возразил Аддерли. – Дерзкими, да, были, но, бешеными собаками
