еще почему?
– Боюсь, господин, он вам не по карману.
– Сколько?
– Пять фунтов, господин.
– Если так, то твой конь должен быть не хуже хирамского скакуна.
– Так и есть, господин, – засиял Силас. – Быстрый, как южный ветер, и надежный, как меч гвардейца Ее Величества!
– Ты бывал в Хираме?
– Нет, господин, но в хирамских скакунах знаю толк!
– Хорошо, если так. Ну, давай, показывай своего коня!
Поднявшись из-за стола, Калум взял королевское дитя и направился к выходу, не дожидаясь ответа Силаса. Тот же, не ожидавший такой прыти от клиента, метнулся за ним.
– Прошу, господин, – сказал Силас, поспешно открывая замок в конюшню.
Скрипнув, дверь плавно отворилась и, глазам посетителей предстали стойла дюжины лошадей, из которых особливо выделялся денник с вороным конем. Скрытый по грудь, он лихо отбивал копытом и мотал головой, посматривая на посетителей то одним глазом, то другим, будто изучал их.
– Это он? – спросил Калум.
– Он, да вот только…, – ответил было Силас, как слова застыли в его глотке.
Невзирая на кажущееся недружелюбие коня, Калум уверенно шагнул в денник и протянул руку. Конь же, встряхнув гривой, поддался вперед и прикоснулся мордой к руке незнакомца.
– О, Боги, не верю глазам!
– Это почему?
– Этот конь сродни вепрю, не поддающемуся дрессировке!
– Так сколько ты за него хочешь? – спросил Калум, погладив коня по гриве.
– За то чудо, что я узрел, господин, возьму четыре с половиной фунта!
Ухмыльнувшись, Калум отнял руку от гривы и выудил из кармана
куртки кошель с монетами.
– Держи свои пять фунтов, – сказал он и бросил кошель Силасу. – Мне еще нужна провизия на три дня.
– Здесь будет поболее, господин, – заметил Силас, подбросив мешочек в воздух.
– Верно… хороший конь стоит больше пяти фунтов.
– Благодарствую, господин.
Оседлав коня, Силас помог Калуму с младенцем взобраться на него, а затем вывел наружу и скоро воротился с мешком провизии.
– В добрый путь, господин, – сказал он, сияя от счастья.
– И тебе счастливо оставаться, – отозвался Калум.
Проскочив рысью мимо путевого столба, он уголком глаза заприметил пегую лошадь и двух женщин, наглухо закутанных в серые шерстяные одежды. Говоря на повышенных тонах, они, тем не менее, на крик не переходили. Одна из них настаивала на отъезде из Миддланда, другая же хотела остаться в городе. Тем временем, Силас, проводив взглядом счастливого обладателя лучшего коня госпожи Делиз, подбросил мешочек с монетами и направился в бордель.
– Господин Силас, – обратилась к нему с порога колченогая шлюха. – А как же мы теперь, без хозяйки-то, а?
– Для начала, Сельма, надо бы прибраться, –
