указав пальцем на принца Эрика, объявившегося на балконе Дома Эдмуна.
– Да здравствует принц! Да здравствует Его Высочество! Да прибудут с тобой Боги!.. – раздались крики из толпы.
Торговая площадь Вестхарбора погрузилась в невообразимый шум, в котором потонули сотни голосов, восхвалявших принца на все лады.
– Как же прекрасен этот город, – обронил принц Эрик, на лице которого заиграла легкая улыбка.
Помахав толпе, он покинул балкон, исчезнув за плотными шторами из зеленого шелка.
– Народ от вас в восторге, Ваше Высочество, – заметил Лорьен, секретарь и советник принца в одном лице.
Склонившись над столом, он вертел в руке гусиное перо, вчитываясь в содержание свитка. Бумаги, лежащие на столе в полном беспорядке, выдавали в нем человека, чуждого к порядку.
– Знаю, Лорьен, как знаю и то, что любовь народа не из дешевых, а это…
Не закончив мысли, принц замолк, наблюдая из-за штор за суетой на площади.
– Его Высочество что-то беспокоит? – спросил Лорьен, подняв голову.
Пребывая в советниках принца не первый год, он научился угадывать его настроение с полуслова. Это был большой дар, которым гордились все, кто принадлежал к дому Маргейтов, веками прислуживающему Бланчестерам.
– Нет, Лорьен, разве что здоровье дорогой сестрицы. Что слышно от Чамберса?
На протяжении тридцати двух лет, что принц Эрик пребывал в изгнании, он проявлял живейший интерес ко всему, что происходило в Королевском замке. Прозванный Вечным претендентом, он еще до рождения сестры организовал заговор против отца, за что и поплатился. Десять дней заточения в Белой башне, полной ужасов, принесли ему седые волосы и избитые в кровь кулаки. Так и не достучавшись до стражи, принц пришел в полное отчаяние, как нежданно-негаданно был помилован и отправлен наместником в Вестхарбор, получив запрет покидать город под любым предлогом.
– Ваше Высочество, лорд-канцлер сообщает, что королева отдала приказ лорду Болларду собрать ополчение и разобраться с крестьянами и потрошителями.
– И на кой ей нужно ополчение?
– Лорд-канцлер сообщает, что не сегодня-завтра могут восстать Соутланд и Нортланд.
– Стало быть, наше время наступило? – спросил принц не то себя, не то советника.
Оторвавшись от лицезрения толпы, он затворил балконные двери и принялся расхаживаться по комнате, выдержанной в зеленых тонах.
– Да, Ваше Высочество.
– А что с беременностью моей сестрицы?
– Королева разродилась сыном… как и прочих отпрысков Ее Величества, его постигла та же участь.
– Бедное дитя, – произнес принц, изобразив на лице печаль. – И какой же это по счету?
– Пятый, Ваше Высочество.
Остановившись у двух картин, на которых были изображены короли
Аргус и Эдмун, принц обернулся и обратил на советника сияющий взгляд.
– Хорошо, очень хорошо…
