жаль людей, кажутся тщетными их заботы. Очень субъективно его мироощущение. Если в жизни индивида нет чувственной радости, то она, жизнь, бессмысленна в самоощущении самой этой индивидуальной жизни. Противоречие в том заключается, что физически, телом индивид становится мужчиной, но не живет жизнью мужчины. Его исход из детства стал изгнанием из рая, стал изгнанием из жизни. Он не смог войти в новую, так волнующую, так притягивающую к себе взрослую жизнь. Окончание детства стало окончанием жизни.
Жизнь стала пустой и перешла в мышление. Осознание смертности человека, осознание преходящести индивидуальной жизни с необходимостью приводит к вопросу о смысле жизни. Мыслить не свойственно для благополучной жизни – для жизни свойственно жить. Жизнь неблагополучна, если она начинается с недоумения, если она начинается с вопроса «зачем». Жизнь, которая остановилась, жизнь, которая не может продолжаться, задает вопрос о своем смысле, задает вопрос «зачем». О смысле жизни спрашивает бессмысленная, неблагополучная жизнь. Детство закончилось, а другая жизнь не началась – та, которая должна была прийти ей на смену. Других радостей и другого наполнения жизни соответственно возрасту не было. Общения со сверстниками и сверстницами не было. Другие подростки играли с девицами, а он не был способен на такое поведение. С первых лет школьной учебы не мог смотреть на привлекательных сверстниц – они как будто ослепляли его своей красотой.
Жизнь стала пустой, ничем, соответствующим возрасту, не наполненной, безрадостной. Половая зрелость наступила раньше, чем у других подростков, бывших даже старше его. Он, бывший в классе меньше всех, в течение зимы обогнал по росту многих одноклассников. Внешне стал юношей, молодым мужчиной. Смущали взгляды девушек, насмешки ребят, отстающих в половом взрослении, остающихся еще детьми. Стеснялся своего изменившегося голоса, внимания к себе. Чувствовал себя очень неловко, стесненно. Результатом этой перемены стало отставание в учении. Вместо радостей этого возраста началась мучительная, похожая на пытку, жизнь. Стеснялся своего внешнего вида, своего лица. Общаться со сверстниками и сверстницами не умел, никогда не знал, о чем нужно говорить с другими. Навыков общения не было, совсем не умел общаться. Все свободное от учебных занятий время отсиживался дома. Томился от безделья, не знал, чем заняться. Бестолково проходило время. К учению способностей не имел. Единственной радостью было чтение. Испытывал страх, неловкость, скованность, зажатость, стесненность среди людей, в частности, среди сверстников, ведь среди них приходилось быть в основном. Измученный, с головной болью он возвращался домой. И ведь в те мучительные годы никто из старших, никто из взрослых не помог, хоть бы советом. Да и что тут могло помочь, если он неспособен был жить, не умел жить. Остро чувствовалась и осознавалась несвобода. Думалось, что и в заточении можно чувствовать себя свободней, чем на такой
