Тогда никто не мог предсказать, что я со временем буду жить в Америке и навсегда приобрету известность как Яу.
В пятом классе я изучил не много английского, зато в шестом и меня, и моих одноклассников ожидало довольно неприятное пробуждение. У нас тогда появился новый учитель по фамилии Ма, только что окончивший Гонконгский университет. Ма решил, что весь класс должен говорить только по-английски – и эта перспектива перепугала всех нас, потому что до этого наше знакомство с этим языком было очень и очень поверхностным. Первые две недели никто из нас не понимал ни слова из того, что говорил учитель. «Do you understand?» – то и дело агрессивно спрашивал он по-английски, но мало кто из нас понимал хотя бы этот вопрос. Для некоторых учащихся это стало настоящей катастрофой, поскольку Ма был очень строг и ставил плохие оценки без особых колебаний. Некоторые из ребят так разозлились, что однажды принесли в школу ножи. После окончания уроков они окружили Ма по дороге к остановке автобуса и сильно избили его, что наглядно показывает, какими бандитами были мои одноклассники. Этот ужасный случай, вероятно, заставил Ма пересмотреть принципы педагогической практики.
Еще одним крупным событием в шестом классе стал публичный экзамен, проводившийся в каждой школе; все учащиеся должны были его пройти, поскольку результат определял, в какой средней школе им учиться дальше. Этот экзамен был очень важен для каждого. Он приобретал еще большее значение оттого, что в Гонконге средние и старшие классы школы объединены. Поэтому подготовка к этому экзамену стала в первой половине года нашей единственной задачей – или по крайней мере должна была стать. Наш класс из примерно 45 учащихся был разделен на семь учебных групп. Поскольку предыдущий год я окончил вторым в классе, меня назначили ведущим одной из таких групп, в которой было, кажется, семь мальчиков. Конечно, я и сам был ребенком, мне было всего 11 лет, и я был совершенно не в состоянии контролировать своих зачастую весьма буйных одноклассников. К тому же я был уверен, что задача поддерживать дисциплину в группе мне не по плечу.
В первый день нашей «школы без стен» я вышел из дома в обычное время, чтобы встретиться с одноклассниками, но мы попросту не знали, чем нам заняться. У нас не было никаких книг, не было и публичной библиотеки, в которой мы могли бы заниматься. После нескольких бесполезных встреч, во время которых ничего не происходило, двое членов нашей группы покинули нас и стали заниматься своими делами, но четверо мальчиков продолжали держаться рядом со мной. Мы бродили по окрестностям Шатиня вместо того, чтобы заниматься, мы просто не умели продуктивно использовать время; так начался краткий хулиганский период моей юности.
Наши поступки иногда бывали и безобидными, но в других случаях мы действовали далеко не благородно. Мы слонялись вокруг рынка и время от времени, когда возникала такая возможность, пытались что-нибудь стащить. Иногда мы встречались с другими «шайками» – и эти встречи далеко не всегда были дружественными.
