я снова оказался не прав. Будь ты рядом… ты бы обязательно нашёл для меня нужные слова… но тебя больше нет, и я снова не уверен ни в чём…
– Единственное, что я знаю точно: ты не должен был получить эту пулю, – покачал головой. – Сколько я ни пытаюсь вспомнить подробности… так и не могу понять, когда и как это произошло. А ведь я… я и впрямь хотел забрать тебя с собой в Париж, потому что понял, что не смогу без тебя… Я хотел сказать тебе об этом уже после стычки, а ты… – и тут Шарль не выдержал, замолотил изо всех сил по кресту. – Как же ты мог… как ты мог поступить так со мной, проклятый ты сукин сын?
Но ответом ему по-прежнему была тишина, наполненная горячим ветром и звоном кузнечиков.
Ободранная ладонь немилосердно заныла.
А потом за соседними памятниками вдруг послышались шаги, и перед д’Артаньяном-младшим предстал потный, взлохмаченный Серж.
– Сгинь, нечистый! – толстяк отпрянул испуганно, закрестился и только потом узнал в сгорбленной фигуре возле могилы своего друга. – Шарль, ты?
– А? – юноша уставился на него с не меньшим удивлением. – Ты давно здесь?
– Нет, – Серж помотал головой. – Я только что… как же ты напугал меня! А что ты делаешь здесь, малыш?
Он сказал такое привычное «малыш» и тут же с опаской взглянул на господского сына: кто знает, как тот воспримет теперь подобную фамильярность?
Но Шарля разозлило не столько последнее слово, сколько сам вопрос в целом. Смотрел на толстяка, на чьём пузе он так любил валяться во время дружеских посиделок, и с каким-то тоскливым удивлением думал о том, что вот они были приятелями больше десяти лет, а теперь, за каких-нибудь две недели, стали, по сути, чужими людьми.
– Здесь? – переспросил с недоброй усмешкой. – А что, по-твоему, можно делать на кладбище, а, Серж?
– Не злись, – мельник заморгал растерянно. – Я… ты же знаешь, я не мастак говорить. Просто я удивился… Я ведь приходил к тебе несколько раз, но сеньор Пьер сказал, что ты болеешь…
– Пьер? Болею? – теперь пришла очередь удивляться Шарлю. – Я даже не знал…
– Наверное, твой брат не хотел, чтобы тебя беспокоили, – Серж вздохнул. – Конечно, ты столько натерпелся…
– Со мной всё в порядке, – юноша взглянул на приятеля уже совсем по-другому. – Да ты разве не видишь?
– Я вижу, что ты сам на себя не похож, – толстяк покачал головой. – Ты даже прошлым летом… и когда болел, по-настоящему болел… не выглядел так. Там, в церкви, мы и впрямь не признали тебя.
– Не надо, – Шарль скривился. – Это всё… уже в прошлом.
Серж завздыхал опять, затоптался на месте, поглядывая на него с самым искренним сожалением.
– Слушай, – погладил осторожно по плечу, – ты не обижайся на Жана и Андре. Они… мы все тогда были не в себе.
– Я не обижаюсь, – молодой человек поднялся. Подобрал с земли куртку, отряхнул её. –
