на том, что отдельные события сопровождаются определенными мыслями Моррисона, которые, словно недостающие элементы мозаики, удачно вписались в мою импровизированную хронику. Я не делала таких заметок со времен уроков истории в школе. Но жизнь Моррисона захватывала меня куда больше, чем жизнь любого монарха или анархиста.
Немного из ранней жизни капитана Моррисона.
О детстве Моррисона я почти ничего не знаю. Он рассказывал, в основном, о более поздних своих годах, когда уже учился в военной школе. Туда его отдал отец, там же учился и его старший брат. Моррисон пошел в эту школу против своего желания. Сам он любил гуманитарные науки, и его мать развивала в нем вкус к хорошей литературе и искусству. Разговоры с ней стали убежищем для его неспокойной молодой души, а искусство – методом познания. Он не хотел заниматься точными науками. Они захватывали его, он часто читал различные статьи, написанные доступным языком для неискушенного человека, но он предпочел даже не пытаться постигнуть тайну природы. Он находил в ее мистике источник вдохновения для поиска своего собственного объяснения окружающего мира. Мне всегда казалось, что Моррисон мог бы стать участником игры в бисер: сравнения и сопоставления были практически структурообразующими в его размышлениях. Но, к сожалению, его мать – главный вдохновитель – исчезла из его жизни, когда ему было двенадцать лет. Я так точно и не поняла, ушла ли она из дома или умерла. Мне не хотелось расспрашивать об этом своего друга, я опасалась вызвать в нем тяжелые воспоминания. По крайней мере, я знаю, что с того момента отец занялся вплотную его образованием, возможно даже для того, чтобы отвлечь мальчика от тяжелой ситуации в семье, и через какое-то время Моррисон надел военную форму. Его отец служил во флоте Ее Величества, и считал, что профессия военного – это самое благородное дело для мужчины. Он и сам был благородным во всем: у него были прекрасные манеры, доброе сердце и ясные серые глаза. И эти красивые глаза переполнились гордостью, когда он увидел своего второго сына в рядах военных.
Спустя несколько лет Моррисон все же вошел во вкус военного дела. Образование там давали хорошее, и у него не было чувства, что он делает то, что ему не нравится. Здесь нужно упомянуть, что у Моррисона был еще один источник знаний: старший брат его отца, который преподавал в университете философию. Моррисон часто бегал на его лекции и на лекции других профессоров в этот же университет, тратя на это все свободное время. Именно те эпизоды, наверно, он и назвал своим философским образованием. Дядя Моррисона читал лекции по философии Античности и Возрождения и параллельно писал научную работу по поискам новой религиозности во второй половине девятнадцатого века в Европе. Впоследствии, эта научная работа была опубликована отдельным изданием в Англии, а когда Моррисон открыл свой книжный магазин и обзавелся связями в парижских издательствах, книга вышла и на французском языке.
Мне
