жить без тебя. Ты ему не нужен. Как и дерево не нужно тебе. Но оно может принести плоды. Какие хочешь. Оно может породить другие деревья, а ты в свою очередь можешь ему в этом помочь. Как? Не мешать!
Я сидел на скамейке. Надо мной горит факел, держащийся ни за что. На лбу испарина, а губы трясутся. Голос в голове становится настойчивее.
Полей его, оно скажет «спасибо». Сруби ветку – и получишь гнилое яблоко. Или не получишь ничего. Но уже не тебе решать. Ты не влияешь на его решения. Оно переживёт тебя на сотни лет. Ты можешь его срубить, но его плоды вырастут в новое дерево. Тебе его не искоренить.
Кто здесь?
Оно обладает таким могуществом, что твой разум просто не может его осознать. Оно находится над тобой. Находится вне твоего понимания. Ты и не должен понимать – ты должен знать. Ты можешь верить. Дерево одарит тебя, если ты будешь в него просто верить. Но для дерева ничего не изменится, если твоя вера погаснет или вообще так и не родится. Оно лишь посмотрит на тебя с высоты птичьего полёта. Шёпот листьев подскажет тебе, что оно может с тобой говорить, но услышишь ли ты? Кто знает? Не всякий, кто слышит – слушает.
Я знаю, о чем вы.
И всегда знал. Встань. Впереди ещё есть дела. Поблагодари дерево. Коснись его коры и поклонись в корни. Вот тебе яблоко. Хороший мальчик.
Я встал. Но что делать дальше, так и не понял. Стоял бы и дальше, пока огромные тяжёлые двери вновь не заскрипели.
Вопрос
Из темноты, в сопровождении хлопающих звуков босой ходьбы, ко мне подбежала толстая женщина. Казалось, она стала ещё больше, чем несколько минут назад. Сквозь её накидку уже просвечивала каждая дряблая складка жира, трясущаяся при каждом шаге. Её тело напоминало чуть разбушевавшуюся гладь моря. В глазах стоял вопрос. И злость. Она была зла на меня. Даже обижена до глубины её необъятного нутра. Слёзы до сих пор катились из заплывших в синяках глаз по рябым щекам.
– Забирай и убирайся от сюда! – крикнула она на меня, кинув мне прямо в лицо часы. Еле поймал их, схватив с четвёртой попытки почти у самого пола. Я их где-то потерял. Или забыл. Или их взяли, когда меня собирались кастрировать.
– Хорошо.
– Хорошо? Хорошо?! – она перешла почти на фальцет, от чего дополнительные подбородки начали резонировать с её криком. – Да ничего здесь, сука, хорошего! Зачем ты пришёл? Нечего тебе здесь делать! Он так мне сказал!
– Кто Он? – спросил я, будто подловил её на чём-то.
Её лицо превратилось в одно красное пятно. Из носа даже потекла кровь. Тонкая струйка спустилась к ложбинке подбородка и мелко закапала на её обвисшую грудь, находившуюся прямо надо мной. Если бы не длина её сисек – кровь точно оказалась бы на моём лице.
– Ты знаешь. – Отрезала она. – Забирай часы и уходи.
Я стоял и смотрел на неё с тупым выражением. Багровость её лица стала пропадать, а вместе с ней и сама она заметно
