закрыл дипломат, и голоса пропали.
– Зачем тебе оно?
– Как напоминание, кто ты на самом деле. – Сказал он укоризненно. Проблема была в том, что я не до конца вспомнил, кто я.
Он встал, поклонился, и двинулся к выходу. Я молча смотрел ему в след и держал визитку с расплывчатым чем-то. Взяв странную сраную шляпу с вешалки, он аккуратно уложил свои волосы назад, и надел убор. Повернулся ко мне и подмигнул. У меня по щеке побежала одинокая слеза.
Ненавижу тебя, послышалось из темноты.
– Что ж. Я получил то, зачем пришёл. Спасибо тебе.
Незнакомец с улыбкой поднял дипломат и по-издевательски постучал по нему. После этого он вышел, громко захлопнув дверь, за которой я вновь услышал неприятный смех, будто специально кто-то наигрывал радость.
Я тебя видела с ней. Всё просто. Просто чёрт дёрнул выйти на улицу. Сначала звонки и разговоры в туалете глубокой ночью. Ты же не думаешь, что не смог меня разбудить? Ты всегда ходил как слон. Я не лазила в твоём телефоне – не мой вариант. Но потом увидела своими глазами – вы вместе с ней. Прямо сердце обрушилось, а мои руки почти упали с коляски. Я даже не смогла заплакать – такой шок выбил всё из моей головы. Просто стояла и смотрела на вас, как какая-то сумасшедшая преследовательница. Этот ёб*ный парк. Никогда его не любила. Там воняет. Вы держитесь за руку, улыбаетесь. А вас фотографирует какой-то придурок в странной шляпе.
Фильтр
Кабинет был пуст. Я не в счёт. Я – никто.
Лена…?
Я почти не помню. Но фотография. Там Алиса. И это… не моя жена.
Автоматическим движением, уже из правого выдвижного ящика, я достал пачку сигарет и зажигалку. В пачке две сломанных сигареты, одна слишком мятая. Одна целая. Я достал её. Всё остальное смял в кулаке и выбросил куда-то в угол. На зажигалке красовалась резная по металлу роза. Я купил этот огненный прибор в двадцать лет. В те же годы я и начал курить. Я подумал, что, если и делать что-то запрещённое родителями, так делать это красиво. Я купил в табачном магазине самые дешёвые сигареты и самую дорогую зажигалку. Продавщица, худая женщина лет пятидесяти, с длинными тонкими морщинами вокруг рта, не сразу достала «Розу» с полки витрины, под стеклом которой та лежала на красной подушечке, и смотрела на меня, высоко подняв одну бровь. Она жевала жвачку до этого момента, а когда услышала, что я хочу именно эту, перестала двигать челюстями, частично открывая рот. И не очень приятный запах табака в смеси с клубникой исчез. Она озвучила цену, отбивая на кассовом аппарате товар. Хотя зачем – цену я и так уже знал, так как почти десять минут стоял и пялился на неё, оставляя пятна от пальцев на стекле, пока продавщица пыталась флиртовать с каким-то мужчиной. Он не обращал на неё внимания, либо тактично делал вид, что не замечает её похлопываний наращёнными ресницами над синевой огромных косметических теней у глаз. Он купил дорогих сигарет и удалился, а она смотрела, как он со своими часами, «будто из сраного золота», закрыл за собой дверь, звякнув в висевший
