способами приманить. Я прижался лбом к витражному раскоряченному голубю. Оба его глаза выглядели по лягушачьи. Он своими тупыми зенками осматривал меня и то, во что я одет. Его глупые глаза меня осуждали. Хотя какое мне дело до странного голубя на стекле? Но я всё равно лбом чувствовал чужеродную неприязнь, обращённую ко всему моему существу.
Из за двери полилась вода. Прохладная, я попеременно поднял ноги, но потом всё равно твёрдо встал. Ступни уже всё равно мокрые. Вода лилась дальше. За мою спину. Я обернулся вновь – там уже никого. Женщина ушла. Свет тоже погас. Я видел, как будто сама темнота отражается от поверхности тонкого слоя воды. Я открыл дверцу шире – поток усилился. Запахло плесенью. Мне не нравится. Но кое-что заставило меня пойти вперёд. Голоса.
Шёпот, нарастающий. Угрожающий. Он шёл откуда-то сзади. Их много, и они злы на меня. Шёпот всё ближе. А поверх шёпота проникновенный женский истерический крик. Он всё громче и громче и вот-вот схватит меня за голову и ударит об пол. Я забежал внутрь и закрыл дверь. В стекло что-то влетело, и голубь покрылся сотней тонких трещин. Голоса резко смолкли.
Здесь пол сухой. Я бы удивился этому, если бы не видел то, что уже успел разглядеть вдоволь. Я заметил почти сразу, что мой странный балахон сменился на тёмные туфли, белую рубаху и серые брюки. В их кармане я нащупал галстук. Достав его, выбросил в сторону. Никогда их терпеть не мог – они напоминали мне ошейник. Все вещи пахли кондиционером от белья, но были такими холодными, что дрожь появилась резко, и всё моё тело содрогнулось, пытаясь согреться. На это у меня не ушло много времени. После того, как я растёр плечи ладонями, я огляделся.
Здесь светло. Чуть ли не ярко. Это похоже…. Похоже на мой рабочий кабинет. Кто я? И почему мне кажется, что это мой кабинет? Тёмно-красные обои. На стенах висит туча дипломов. Но имя размыто. Фото. Это я. И там… она. Там она!
Белокурые вьющиеся волосы. Длинные ноги на высоком каблуке. Она прижалась к моей груди и закрыла глаза. Кончик её носа будто высекал сам Микеланджело. Тонкие губы не накрашены. Я вспомнил, что она не любила помаду. Я бы с радостью вспомнил её цвет глаз. Голубые? Вряд ли. Зелёные? Вроде бы нет. Её голубое платье подчёркивало осиную талию. Я взял рамку с фото со стены, обернул в руке и достал саму фотографию. Сзади нарисовано сердечко. Немного криво, будто было создано второпях. На глянцевой стороне мы. Я с широченной улыбкой смотрю в объектив, щурясь от солнца. Мы в парке. За нами длинная аллея, и кроме нас никого. А никого больше и не надо было. Я помню, Алиса. Я всё помню.
Внезапная слеза выдавилась из меня вместе с всхлипом. Я прикрыл свободной рукой свой рот. Я жадно хватал воздух. Закрыв глаза, я пытался удержать хлынувшие слёзы. Где ты, Алиса? Где я сам? Пожалуйста, ответь мне. Позади меня стоял огромный резной стол. Я отодвинул стул и сел.
Я не мог насмотреться на фото. Вот мы. Мы совсем рядом. Я хочу вновь пережить этот момент.
