себе маленькую Линси, которая сидела под самой кровлей, поставив худенькие локоточки на бежевый, выцветший от солнца подоконник, и зачарованно наблюдала, как сияли неподвижные точки звёзд и сгорали мимолётными возгласами метеоры в далёкой атмосфере. – Печально, что я раньше не замечал этой чудесной красоты.
– Ты многое упустил в своей жизни! В детстве тебе был открыт удивительнейший мир воображения, непонятный взрослым людям, таким, как мы…
– Но мы всегда были и будем оставаться детьми глубоко в чулане своей души. Ничто не ограничивает нас в наших мыслях и чувствах. Мы всё ещё владеем способностью мечтать, создавать несбыточные планы на грядущую жизнь. Нам так же, как в детстве, кажется, что всё вокруг,: действия, явления – подчиняется нашим желаниям или, по крайней мере, должно им подчиняться. Нет, этот мираж не покинет человеческий разум никогда. И упущенное время можно восстановить, если искренне хочешь. Вопрос только: зачем?
– В смысле «зачем»? Чтобы радоваться жизни, чтобы снова быть независимым от этой противной суеты, толкотни в безумной толпе, чтобы быть неуязвимым свободным борцом добра и справедливости во сне и наяву, – возразила возмущённая девушка, наконец, спустившаяся с небес на землю.
– Не обижайся, Линси, но мы и так независимы. Нам лишь кажется, что нами правят единицы. По факту же они – нули. Каждый человек свободен телом, сознанием, душой и, к несчастью, волен быть рабом чужих предрассудков и ложных стереотипов.
– Как-то чересчур сложно. Как может человек находиться одновременно и на воле, и по кабалой?
– Здесь нет ничего сверхъестественного и необъяснимого. Как говорили у нас на Родине, это палка о двух концах. Вот, например, ты, дорогая Линси. Посмотри вокруг, тебя ничего не держит, ты свободна, как птица. Лети на все четыре стороны. Но в то же самое время ты – пленница собственного страха и отчаяния. Идти можешь, куда хочешь, а идти, к сожалению-то, некуда. Есть путь – нет тропинки, есть время – нет часов, есть вода – солёная до смерти, есть добро – нет любви.
– Всё складно, как в стихах, да вот уж слишком мудрёно. Ты чай не философ?
– Понять мою натуру трудно. Как я говорил уже сегодня: я твой новый лучший друг, не более и не менее, загадочно, – сказал он и, опомнившись, кинул рассеянный взгляд на наручные часы. – Ой! Что-то мы разговорились, заболтались допоздна. Завтра работы выше крыши, под завязку загружен весь день. Прошу ко мне домой.
Молодые люди поднялись по каменным ступенькам мимо неказистых, но пушистых декоративных кустиков. Тяжёлая железная дверь, обвитая выкованными из металлических прутиков и пластин лозами бездушного винограда, без скрипа, без шума отворилась во внутрь. Перед Линси мгновенно вырос чёрный прямоугольник проёма, представившийся ей входом в холодную пустоту неизвестности. Лёгкая дрожь пробежала по телу девушки. Она не знала, что скрывалось за плотным непроницаемым занавесом таинственных чертогов дома. Однако её преждевременные
