друг к другу внеземной титанической силой, стали единым целым – единым неразрывным ядром.
Между тем, вдалеке, на горизонте, солнце уже догорело до конца, и только угли его мерно тлели и остывали, да бледный пепел облаков таял в ветхом дыхании ветра-старика. Хитрые земные существа-дармоеды похищали остатки света, заковывая их в стеклянные коробки и удерживая всю ночь в плену, словно легкомысленных мотыльков в банке из-под варенья. Пойманные светляки заточались в каждом доме, улице, плакате, экране и непрерывно горели до зари, рассеивая яркий, но печальный свет. Где-то веселилась компания; кто-то был счастлив вновь оказаться в кругу семьи; кто-то был рад уединиться где-нибудь вдвоём под искрившимся небом; а отдельные личности элементарно грустили, беседуя с немым собратом – гранёным треснутым стаканом, наполненным до краёв жгучей водой.
Это, дорогой читатель, была история знакомства моего собеседника с первой девушкой, не похожей ни на школьных распутниц, ни на меркантильных горожанок, изредка посещавших их семейную лавку. Она, Линси, приотворила дверь в новый сладкий мир волшебства и загадок души, мир туманных, зыбких чувств и страстных ощущений и притязаний, царство розовой любовной пыли, окутавшей сознание и подчинившей себе разум. Она открыла новую страницу в жизни молодого человека, подарив ему возможность взглянуть на всё происходившее в тот момент здесь, на земле, на пустыре морали, по-другому. .В тот вечер они сидели в мягких креслах кабриолета и любовались контрастным алым закатом:
– Скажи мне, пожалуйста, Линси: у тебя ведь нет дома, не так ли? – наконец, спросил девушку Эдуард. – Тогда, получается, тебе ехать-то некуда? Извини, если ещё раз тебя потревожил.
– Ничего, я уже… смирилась… со своей участью, – подавлено произнесла та.
– Вот о чём я подумал: если тебе некуда ехать, может быть, ты ко мне домой? Переночуешь там, поживёшь малость…
– Я боюсь, что… Это может… Эх… Мне, право, неловко, – девушка слегка пакраснела от смущения.
– Почему? Я не обижу. Всё равно я один пока живу. Снимаю комнату у батиного друга. Он добрый, многого не требует. Сам редко меня посещает, по командировкам больше катается, хотя, бывает, осядет на месяц-полтора. Комната маленькая, зато дом огромный. Мне одному там скучно.
– Нет, мне, честно, как-то не удобно с незнакомым человеком…
– То есть, по-твоему, лучше в голом поле спать? Под сеном? – он едва заметно ухмыльнулся.
Девушка молчала, не зная, как ответить на этот колючий вопрос, таивший некую подкавыку.
– Согласна, в поле особо не поспишь, – сказала она и снова впала в глубокую задумчивость, порождённую смятением в выборе достойного места для ночлега.
– Давай, не стесняйся, я, правда, не обижу. Тебе всё равно некуда ехать.
– Да, ты верно говоришь. Пожалуй,
