Глухову, нашему бывшему помощнику ветеринара. Он, кстати, и за корову тоже отвечает.
– Десятый раз говорю, – возмутился Глухов, – что не был я помощником ветеринара. Я был его приятелем.
– Сам же рассказывал, как быку трехведерную клизму ставил.
– Не ставил, а подсоблял. На этом моя медицинская карьера и закончилась.
– У других она вообще не начиналась. Прения прекратили.
– Я не красноармеец, – робко проговорила Мария.
– А кто? Белогвардеец что ли. Раз стоишь на довольствии в регулярной части Красной армии, будьте любезны.
– Я в плане готовки не очень…
– Думаю, не хуже Давыдова. Приказы не обсуждаются, привыкайте.
– Чего ж вы его на кухню поставили, если человек не умеет готовить?
– А другое дело ему и вовсе поручить невозможно. Да и никто не соглашается поваром быть. Всё, вопрос закрыт. Может, кто хочет, что сказать?
Карп поднял руку и громко сказал:
– Я хочу, – он встал рядом с Макаром. – Свежим взглядом нового человека скажу, что отряд ваш называется громко. Но только почти двадцать здоровых мужиков не мстят фашистам и их пособникам, а занимаются бездельем. Сейчас собрание закончится, молодежь снова в карты сядет играть, остальные займутся трёпом.
– Твои конкретные предложения, – закричали комсомольцы.
– Да не надо нам ждать указаний из Брянска. Сами не способны, что ли воевать?
– У нас патронов осталось на пять минут боя! Взрывчатки нет! – продолжали шуметь мужики.
– Если на телегах дремать, то боеприпасы не появятся. Люди в «Сталинец» идут, потому что видят результаты их борьбы, а сюда особо не приходят. Рядом поле боя, там много уцелевших снарядов. Выплавлять тол из них особого умения не нужно. Сам берусь плавилку под это сделать. Шлите туда пару подвод и на несколько эшелонов уже через день взрывчатки хватит. Что касается боеприпасов, то надо не стесняться и позаимствовать их у фашистов. Впрочем, есть и еще один вариант, но это подлежит обсуждению, – Поликарп многозначительно поглядел на Одинокова и продолжил. У вас тяжело раненный командир, вы его на смерть обрекли. Пускай, мол, лежит, выживет хорошо, нет, значит, судьба такая. Без лечения Большаков обречен, у него в любую минуту может сепсис развиться. Надо идти к немцу брать у него лекарства и лекаря заодно. Запомните на этой земле мы хозяева, просто временно живем в лесу.
Тут со скамейки поднялся Сафонов и начал аплодировать и кое-кто его поддержал. Причем стал хлопать Илларион, на него с удивлением посмотрел Савелий и тоже захлопал.
– Любую операцию надо хорошо просчитать,– вставил свое слово Макар.
– Согласен, но не затягивать, а то пока мы будем считать, человек загнется.
– Он ранен, как раз, от неподготовленной акции. Плохая разведка.
– Вот мы сейчас сядем с тобой и рассчитаем, а вечером пойдем в ближайшее
