молча смотрел на нее.
Нельзя сказать, чтобы он был в замешательстве. Просто этот образ Женевьевы Эверси пока не вязался с той тихой девушкой в утреннем платье, с тем вересковым пони, уверенно шагавшим вперед. Словно это были два разных человека или две разновидности одного и того же существа, как времена глагола. Герцог ощущал себя немного мальчишкой, которому надо было изгладить из памяти утренние уроки и начать сначала.
Женевьева заметила его, и ее лицо приобрело решительное выражение. Наступит день, когда она станет более чем снисходительной к нему, подумал он.
– Добрый вечер, ваша светлость. – Женевьева склонилась в реверансе.
– Добрый вечер, мисс Эверси. У вас звезды в волосах.
Зачем он это сказал? Герцог и сам был ошеломлен. Это получилось совершенно неожиданно. На Женевьеве были темно-синие облегающие перчатки выше локтя. Она прикоснулась к своим волосам.
– Как пожелаете. Однако моя служанка называла их по-другому. – Свечи в настенных канделябрах и люстры выставляли всех гостей в выгодном свете, не исключая и герцога. И платье Женевьевы заколыхалось, словно вода под луной, когда она сделала шаг. Герцогу очень нравились ее тонкие, серьезно сдвинутые брови.
Женевьева исподтишка оглядела шумный зал и раскрыла веер, словно птица оперение. Видимо, она приготовилась к бегству.
– Они прелестны, – продолжал герцог, потому что это было правдой, и к тому же он не мог остановиться на фразе «у вас звезды в волосах», которая больше походила на странное обвинение, нежели на комплимент.
Он вдруг понял, что ему больше нечего сказать, что было очень на него не похоже.
И как обычно, Женевьева не собиралась ему помогать. Она оглядывала комнату, замышляя побег и пытаясь делать вид, будто ничего не происходит.
– Они не вьются, – наконец пробормотала она. – А я так хотела бы иметь вьющиеся волосы.
Она порывисто коснулась рукой волос. У нее был смущенный вид, словно она тут же пожалела о сказанном. Женевьева прикусила нижнюю губу.
– Зачем вам вьющиеся волосы? – Удивление герцога было искренним. Он вспомнил свою жену, обсуждающую перед балом со служанкой, как лучше уложить волосы. Они обе пристально смотрели в зеркало и говорили, не умолкая и темпераментно жестикулируя. Такое чувство, словно они вели серьезные переговоры.
Женевьеву удивил вопрос герцога.
– Наверное, потому, что они не вьются. – Похоже, ответ поразил ее саму, и она рассмеялась над его нелепостью.
Герцога ошеломила глубина ее слов.
– Полагаю, мы все стремимся получить невозможное. И порой добиваемся того, что вполне способно подарить нам удовольствие.
К чести Женевьевы надо сказать: ее взгляд не затуманился. Но при слове «невозможное» ее лицо словно погасло. Это произошло так внезапно, что герцогу на ум пришли затухающие огни театральной сцены. Женевьева
