жительства на полке.
По воду
Всем известно: нет жизни без пресной воды! Потому в древнейшие времена, избегая гиблые безводные места, люди заселяли земли вдоль рек или в поозёрьях. Позже, научившись отыскивать подземную воду и устраивать колодцы, человек смог освоить обширные маловодные и даже засушливые, при этом достаточно плодородные, пространства междуречий. Но особенно трепетное отношение к себе всегда вызывали ключи и родники. Вода, истекающая из земных недр, отличалась превосходным вкусом и нередко обладала чудодейственной силой, исцеляющей от многих хворей. Нередко такие источники освящались и признавались святыми. И если уж находился ключ или родник в досягаемом для пешего либо конного похода отдалении, то именно в них люди предпочитали брать воду для питья и стряпни.
Был свой знаменитый на всю окрестность ключ и на краю деревни Кобылинки. Серебряные сладкие его струи, должно быть, ещё в незапамятные времена пробились на свет Божий у подножия речного обрыва, обнажившего под метровым слоем почвы слоистую структуру известковых отложений древнего моря, миллионы лет назад простиравшегося здесь на месте заросших лесом холмов Тульщины. За многие века обильный водоток ключа, размельчая и растворяя вокруг себя известковый камень, образовал подобие округлого крохотного озерца с ручьём, стекающим из него по каменистому руслицу в Плавицу, уносящую свои светлые воды в Плаву и дальше к Оке-реке и к Волге-матушке.
Кстати, весьма примечательно, что деревня Кобылинка, как, впрочем, и многие другие русские деревни, к концу семидесятых годов XX века полностью обезлюдела. В течение пяти лет после съезда последних её жителей все дома и дворы были по камушку, по кирпичику разобраны на строительный материал для построек на иных местах – когда бывшими владельцами покинутых усадеб, а когда и ушлыми людишками, охочими до всего, что «плохо лежит». А ещё четверть века спустя от живописной деревеньки с многовековой историей уже не осталось и следа, но из ключа, когда-то именовавшегося Кобылинским, по-прежнему, струясь, сбегает в Плавицу благодатная водица.
От ближайших к ключу домов ходили по воду с коромыслом. Умный человек придумал деревянное коромысло, и сделать его добротным – прочным и лёгким – было под силу только настоящим умельцам. Коли научиться правильно ходить с ним, то, не расплескав ни капли, легко можно было носить по два ведра ключевой студёной водицы – и бабам, и молодайкам.
Прасковья Соболева – требовательная и строгая свекровь, поучая свою молодую сноху, вовсе не носившую в девках коромысла, как надо ходить с ним, так говорила: «Ты, Анфиса, широко-то не шагай – вёдра враз расшатаешь и воду расплещешь. Ступай мягко, ровно, малыми шажками, спину держи прямо. С коромыслом надобно не идти, а будто лебёдушкой плыть».
Учила она сношеньку скорее для порядка – чтоб умела, если что. Нужды-то носить воду вёдрами не было. Муж у Прасковьи, Ерофей Федотович, – мастер на все руки: и шорник, и бондарь, и плотник,
