равно несите, а то был в вашем славном городе и не попробовал.
– А вы откуда?
– Из Калтыга. Слышали про такой?
– Как же! – Официантка всплеснула блокнотом. – Говорят, у вас там рай на земле и… море. Нам бы такого губернатора, как ваш Лугинин, э-эх.
– Или хотя бы… море. – Калтыжанин подмигнул. – И открою вам военную тайну – Лугинин – не губернатор, и даже не мэр.
Альфия ускакала.
– Две бутылки! – как камнем догнал Стас.
Студент на свидании придирчиво вглядывался в проносящийся мимо поднос, спутница с интересом, вторая официантка с завистью.
Запах свежепрожаренного эскалопа разбередил аппетит, оливье захрустел на зубах, картофельное пюре таяло во рту. «Красный Восток» отдавал приторностью – с такой закуской любое пиво показалось бы «не очень», но сделало дело.
– Альфия, принеси-ка мне графинчик водочки.
В ответ на изумленно-миловидное личико и стандартное «водка без пива – деньги на ветер», Стас спафосил:
– Для дикорастущего организма – это не доза.
С водкой ужин пошел веселее, разыгрались музыканты в предчувствии клиента, очкарик на ионике запел фальцетом «Владимирский централ».
На тарелке краснели разводы недавней «селедки под шубой», салфетка смахнула промайонезенную свеклу со щек, запятнав белую скатерть. Как моряк на палубе, Сорокин вплотную приблизился к музыкантам.
– А сыграйте-ка что-нибудь старое, доброе… «Мурку»!
Сотка растворилась в кармане очкарика. Калтыжанин вразвалочку вернулся к столику, замахнул рюмку и не удержался… Вернулся поорать:
– «Маруся Климовна, прости люби-и-мого»! Давай, теперь «Море, море – мир бездонный»!
– Неожиданный поворот. Вы не из моряков будете?
– Он из Калтыга! – улыбаясь, крикнула вторая официантка, все еще принимающая заказ у парочки.
– А-а, понятно. – Музыкальные пальцы ударили по клавишам.
«Ярославли» пошли вразмен. С каждой песней в бездонный карман музыкантов, как в «однорукого бандита», опускалась сотня. Они знали все песни, подзабытые слова сверяли по толстому песеннику.
Под «Белый теплоход» Сорокин сгреб в охапку Альфию и прокрутился перед импровизированной сценой, одно неловкое движение, и стойка с ударной тарелкой бздзинкнула о пол. Калтыжанин с татарочкой поспешили поднять – стукнулись лбами, с почти аналогичным звуком.
– А вообще, я – летчик! – Юноша входил в пьяный раж, пытаясь вновь закрутить ускользающую красотку.
Очкарик затянул «Стюардесса по имени Жанна», благо голос подходил. Студент, глядя на вакханалию, поспешил увести подругу, так ничего не заказав.
Стас дошкандыбал до столика и обессиленно рухнул на стул. Пот оставил мокрые пятна в подмышках рубашки, тяжелые вздохи вырывались из груди вместе с алкогольным выхлопом, тюбетейка уехала на затылок.
– Девчата! Позволите
