style="font-size:15px;"> – Восемь, – постановил он. – По ощущениям – полдевятого. – И проследил за ее взглядом в сгустившийся дым над листвой. Снова опустил глаза – а она уже улыбалась, хватала его голову, притягивала ее за уши, покачав, к себе. – Он засмеялся ей в кожу: – Кончай! Отпусти!
Она медленно прошипела:
– Ой, я бы сейчас, – перевела дыхание, когда его голова отстранилась, прошептала: – еще поспала… – и локтем закрыла лицо.
Он погрузился в бронзовые кудряшки у нее под мышкой и распустил веки, лишь услыхав невнятный лай.
Он в недоумении сел. Лай пронзал даль. Он поморгал и в яркой тьме под веками брызнула масляная пыль. Недоумение обернулось удивлением, и он встал.
Одеяла опали по ногам.
Он ступил на траву, нагишом в мареве.
Собака вдалеке запрыгала и свернула в расселину меж холмов. За собакой шагала женщина.
Изумление предчувствия запуталось в головокружительном изнеможении утра и внезапного подскока.
Цепь оставила красные отметины на исподе предплечий и на животе, где он на нее давил.
Он натянул штаны.
В рубахе, расстегнутой поверх драгоценных слезок, он направился вниз по склону. Разок оглянулся на Ланью. Она перекатилась на живот и уткнулась лицом в траву.
Он шагал за женщиной (рыжей из бара), удалившейся следом за Мюриэл.
Прежде чем женщина его увидела, успел застегнуть одну пуговицу на рубахе. Женщина развернулась на отсутствии каблуков и сказала:
– А, здрасте. Доброе утро.
Бусины вкруг ее шеи блистали густым столбом света.
– Привет. – Он поджал пальцы ног в траве, застеснявшись. – Я вчера видел вашу собаку в баре.
– Ах да. А я видела вас. Вы сегодня выглядите получше. Почистились. В парке ночевали?
– Ага.
В свечном свете она казалась здоровенной шлюхой, но дымчатый свет и коричневый костюм выпарили всю аляповатость из жестких рыжих волос, и теперь она походила на завуча начальной школы.
– Вы тут с собакой гуляете?
Завуча в аляповатом ожерелье.
– Каждый день, спозаранку… э-э, я сейчас уже к выходу.
– А. – И решил, что нерешительность ее – приглашение.
Они зашагали, а Мюриэл подбежала понюхать и пожевать ему руку.
– Ну-ка перестань, – велела женщина. – Будь умницей.
Мюриэл разок гавкнула и рысью пошла прочь.
– Как вас зовут? – спросил он.
– А! – повторила она. – Мадам Браун. Мюриэл вчера подходила вас облаять, да? Она ничего плохого не хотела.
– Ну да. Я так и понял.
– Вам бы только расческа не помешала, – нахмурилась она, – и полотенце, и тогда вы точно будете как новенький. – Она испустила этот свой пронзительный и поразительный смех. – Вон там есть общественный туалет – я постоянно вижу, как люди из коммуны ходят туда мыться. – И взглянула на него серьезно: – Вы же не из коммуны?
– Нет.
– Вам
