сняв цепочку. – А.
Он шагнул в квартиру на зеленый ковер. Женщина, отступив, смерила его взглядом; ему уже стало неловко, и неопрятно, и нервно.
– Эдна объяснила, что нам нужно?
– Прибраться, – ответил он. – Вынести что-то?
– И перенести…
Два раза постучали, и в громкий смех двоих мужчин влился женский смех.
Они оба посмотрели на акриловый ковер.
– …в квартиру выше, – сказала она. – Полы, стены в этих домах такие тонкие. Все слышно. Всё. – Она завела глаза вверх, и он подумал: почему она дергается… это она из-за меня дергается? Она сказала: – Помогите нам освободить квартиру наверху. На девятнадцатом этаже, в другом конце коридора. Там есть балкон. Мы подумали, будет мило. Здесь у нас балкона нет.
– Эй, мам, а что?..
Она наполовину высунулась в коридор, и он ее узнал.
– Что, Джун?
– Ой… – Не узнавание, нет, хотя она придержалась за стенку и похлопала на него глазами. Желтые волосы мотнулись и ударили ее по плечам. Она кривилась, стоя под зеленой стеной чуть бледнее ковра. – А Бобби дома?
– Я его послала вниз за хлебом.
– Ой, – снова, и назад к себе.
– Я… – сделала паузу, подождала, пока он на нее посмотрит, – миссис Ричардс. Мой муж Артур придет совсем скоро. Но вы заходите, я объясню, что нужно сделать.
В гостиной – сплошь панорамные окна. За приподнятыми шторами – перекат лоскутной травы между кирпичными многоэтажками.
– Садитесь, например, – ее палец оторвался от подбородка и указал, – сюда.
– Мне с утра не удалось как следует помыться, и я довольно грязный, – а потом сообразил, что она потому и выбрала именно этот стул. – Нет, спасибо.
– А вы живете?..
– В парке.
– Садитесь, – сказала она. – Прошу вас. Прошу вас, садитесь.
Он сел и постарался не прятать босую ногу за сандалию.
Она примостилась на краешке углового дивана.
– В девятнадцать А, куда мы хотим переехать, честно говоря, разгром. Сама квартира в хорошем состоянии – стены, окна; столько окон везде побито. Мы писали в домоуправление. Но не удивлюсь, если они потеряли письмо. Все так плохо работает. Столько народу разъехалось.
Дребезг и стуки прошли по коридору, а потом кто-то кулаком заехал в дверь!
Пока он пытался приструнить свое удивление, обрывочные шепотки снаружи расползлись смехом.
Миссис Ричардс выпрямилась – закрыв глаза, прижимала кулачок к животу, другой рукой месила диван. Складки между сухожилиями над воротником пульсировали то ли медленным сердцебиением, то ли частым дыханием.
– Мэм?..
Она сглотнула, поднялась.
В дверь снова заехали кулаком; он увидел, как затряслась цепочка.
– Уходите! – Руки ее стали точно когтистые лапы. – Уходите! Уходите, я сказала!
Шаги – три или четыре пары, одна на высоких каблуках
