style="font-size:15px;"> Дорога до Гатчинского полицейского управления прошла в тишине, если можно назвать тишиной почти двухчасовой клёкот двигателя. Константин Павлович не был расположен к беседе, а Владимир Гаврилович научился чувствовать настроение своего товарища и с расспросами не приставал.
Наконец автомобиль свернул с Павловского проспекта к собору, нырнул на Михайловскую и замер у двухэтажного приметного здания с каланчой, пропустив перед собой облачко дорожной пыли. Коллеги откинули дверцы и с удовольствием спустились на мостовую – Константин Павлович даже не сдержался и присел, разминая затёкшие после долгой езды ноги, чем вызвал недоумённое движение бровей у стоявшего у дверей управления городового.
Гатчинское полицейское управление
Столичные гости вошли внутрь, представились дежурному и были проведены к начальнику управления. Им навстречу из-за стола вышел невысокий господин в пенсне и расчёсанной надвое густой угольной бородой – Пётр Ильич Кокорев, хозяин кабинета.
– Владимир Гаврилович, Константин Павлович, ожидаем вас, как же, – пожимая поочерёдно руки гостям, несколько торопливо, будто конфузясь, произнёс Кокорев.
– Пётр Ильич, – начал Филиппов, усевшись в кресло для посетителей, – Мы вас надолго не отвлечём, нам бы повидаться с девицей Карловой.
– Ну разумеется, коллеги. Как только вы протелефонировали, я тут же отправил за ней.
Кокорев щёлкнул крышкой серебряного портсигара с монограммой, протянул столичным сыщикам, сам закурил.
– Но вот ведь какой фокус вышел, – Кокорев смущённо крякнул, закашлялся, подавившись дымом, застучал графином с водой о стакан. Гости молча наблюдали за этими терзаниями.
– Не оказалось Карловой дома. Я тут же соединился с вашей частью, но вы уже убыли.
– И куда же она делась? – Филиппов ткнул папиросой в пепельницу, обернулся на Маршала.
– Мать сказала, что та ещё вечером спешно собрала дочь – у Карловой нагулянная малолетняя дочь, жила у бабки, пока мать промышляла в столице – и ушла. Куда – не известно.
Молчавший до сей поры Маршал раздражённо хлопнул ладонью по столу:
– Так какого же чёрта вы её не задержали вчера?!
Кокорев запунцовел, судорожно стащил с носа пенсне и начал яростно протирать и без того чистые стёкла:
– Вы вот что, господа, – видно было, что он с трудом подбирает слова, – вы там у себя в столице, может, и умеете людей безо всяких оснований в камеру запирать, а мы тут, знаете ли, не привыкли к подобному ведению дел. У нас место покойное, не ваш содом. Гражданские права привыкли уважать, невзирая на профессии и регалии.
Он водрузил обратно оправу на переносицу и гордо блеснул стёклышками, выставив вперёд свою ухоженную бороду.
– Константин
