подъехать совсем неможно.
Зина осторожно высунула носик из-под навеса и тут же юркнула обратно – она тоже вышла из дому без зонта, а дождь совсем не собирался останавливаться, никак не могло справиться с ним северное балтийское солнце. Приготовившись к холодному душу, Зина обречённо шагнула с подножки на мостовую, но, не почувствовав мокрых объятий, удивлённо задрала голову. Над ней чёрным куполом заслонял небо большой зонт. Зина обернулась, увидела мужскую руку в серой замшевой перчатке, а после и лицо её обладателя.
– Не сочтите за дерзость, но позвольте предложить вам помощь в виде зонта и моего общества. – приятным тенором произнёс молодой человек. – Вы ведь на рынок, Зинаида Ильинична?
– Спасибо. – Зина благодарно наклонила голову, обхватила предложенную руку и лукаво стрельнула из-под шляпки глазами, – Николай Владимирович, я решу, что вы меня преследуете.
Нейман премило залился краской, из чего Зина сделала вывод, что стрела, пущенная наугад, попала точнёхонько в яблочко. Зинаида Ильинична не считала себя девушкой ветренной, к тому же свободного места в её сердце уже не было – там прочно, по-хозяйски обосновался один светлоголовый полицейский офицер с красивой бронзовой бородой, хоть и пребывающий сейчас в воспитательной опале. Но внимание молодого мужчины всё-таки ей польстило.
Они молча прошли мимо бранящихся извозчиков и нырнули в галерею. Здесь так и не сказавший за всё время пути ни слова Николай Владимирович комкано попрощался, снова при этом покраснев, и вышел под дождь.
Зина же привычным маршрутом с прижатым к лицу платочком прошествовала до знакомого мясника, приняла и заказанное, и обычное «на пробу» – опала опалой, но после воспитательной паузы Зина всё-таки приняла решение хотя бы кормить своего работодателя. А когда подняла голову после ритуального прощального книксена, замерла в изумлении, даже опустив руку с платком – смущённо улыбаясь в бороду, Тихон протягивал ей зажатый в громадном кулачище венчик ярко-синих незабудок. Только теперь Зина обратила внимание, что обычно клочковатая бурая борода мясника сегодня расчёсана и даже как будто чем-то смазана, а в волосах образовался ровный пробор.
– Вот, – пробубнил басом Тихон, продолжая улыбаться, – растут тут на заду, во дворе. Красивые.
Не решив ещё, радоваться или сетовать на судьбу за очередного поклонника, Зина взяла букетик, ещё раз поклонилась и пошла к выходу.
– Левина! Зина!
Зина обернулась на оклик и удивлённо заморгала.
– Катя!
Из-под широкополой синей шляпы на Зину весело, но при этом, казалось, смущённо смотрели знакомые с гимназических времён ярко-зелёные глаза Кати Герус, самой бойкой девочки во всём их курсе.
– Тебя каким ветром к нам занесло? – Катя обвела бумажным веером Знаменскую площадь.
– Я
