style="font-size:15px;"> ***
Следующим утром, пока я умывался и чистил зубы, Сеня медитировал. Он сидел на полу в позе лотоса и сжимал в руках нунчаки. Конечно, иной раз мой друг переигрывал, но эта утренняя медитация придавала будущей боевой операции сакральную значимость.
Я посмеялся над Сеней и сказал, что нунчаки – это лишнее.
– Всё обойдётся малой кровью, – добавил я
Сеня не ответил, и, одеваясь, я всё же сунул кастет в карман.
Вскоре Степан уже вёз нас на место. Он высадил нас на крутом спуске к набережной, пообещал встретить в условленном месте и свернул в узкую арку.
Моросило. Мы пошагали по узкой улице вдоль трамвайных путей и скоро вышли к набережной. Из-за угла ударил сильный ветер.
По реке бежала тревожная рябь, серый туман скрывал мост вдали и многоэтажки на том берегу. Мчались редкие машины. Мы удачно выбрали день – был выходной, и набережная обезлюдела. Только вдали на остановке старуха дожидалась автобуса.
Торговец был метрах в пятидесяти от нас. На капоте своей белой машины он разложил товар. Метрах в ста от него, ближе к остановке, сидели на раскладных стульях двое его коллег.
Мы натянули маски – спортивные шапки с прорезями для глаз и рта – и пошли к торговцу.
– Сень, у тебя один глаз выше другого, – сказал я и рассмеялся – больше от волнения, чем от его кривого лица.
Сеня потянул маску на макушке. От этого его голова стала похожа на луковицу. Он спросил:
– А так? Выгляжу грозно?
Я в ответ поднял большой палец вверх.
Мы подошли к торговцу. Он курил, облокотившись на чугунную ограду, и смотрел на реку, поэтому нашего появления он не заметил. Мы встали у него за спиной. Мужик продолжал курить. Между затяжками он вполголоса задумчиво матерился себе под нос. Его ругательства, похожие на жалобы, подходили по настроению к серому небу и туману над рекой.
– Отдай своё добро, бедный человек! – громко сказал мой друг.
Признаюсь, эта фраза Сене удалась: в его голосе прозвучала мрачная печаль и предопределённость, будто отдать мужику предстояло не только деньги, но всё вообще.
Мужик обернулся. У него был наглый и напористый взгляд – я это заметил, пока мужик ещё не успел испугаться, – но взгляд его тут же сменился: глаза потухли и в них заплясал страх.
– Что? Что? Что? – просипел он и кашлянул.
– Ты специально голос изменил? – спросил я шёпотом Арсения.
– Я полон угрозы, – прошептал Сеня в ответ, наклонившись ко мне.
– Нормально выходит! – сказал я.
Мужик уставился на сигарету в своей руке. Она тлела, и мужик не мог решиться: бросить её на асфальт или докурить.
– В машину, бедный человек! – скомандовал Сеня тем же замогильным голосом.
Торговец от этих слов вздрогнул и бросил сигарету на асфальт.
Мы залезли на заднее сиденье, зажали мужика посредине и захлопнули дверцы. Из спортивной
