почти моментально.
«Но ты самому себе обещал, что дашь мне повзрослеть?»
Олег рассмеялся и сел на кровати: конечно, помнит, с чего он засомневался? Точки продолжали прыгать и выдали еще пару сообщений:
«Ты сдержал обещание: я ни разу не пожалела»
«Где ты насмотрелся эротических сцен: в кино или?..»
Набирая ответ, он искренне поверил, что сегодня удастся, наконец, заснуть:
«Во сне. Приснись мне еще, ладно?»
«Да, милый, спи. Люблю тебя больше жизни!»
Немного поспать все же удалось, но снилась ему совсем не Аня. Снилась девочка с тромбозом. Она спрашивала перед операцией:
– Олег Анатольевич, Вы же обещаете, что все будет хорошо? Мне кажется, что я не готова… Но если Вы обещаете…
Она плакала. Он говорил ей что-то утешительно-ободряющее, что обычно говорят пациентам: в ее шестнадцать лет такая операция – это не опасно. Гладил по голове.
Потом, уже в кабинете завотделением, кричал Ерохину, тыча пальцем в некачественно сделанную допплерограмму:
– Я не вижу этот тромб, Вася, но я чувствую, что он где-то тут! Обещаю, что найду эту сволочь!
В ответ ему вместо Васи смеялось лицо Марь Санны:
– Дурацкое обещание, Анатолич! Не стоило тебе обещать!
Потом из шлюза «красной зоны» возникли Вика и Ника и наперебой закричали:
– Мам! Пап! В холодильнике есть мороженое. Принести его сюда?
А он вдруг запаниковал, что на них нет защитных костюмов, но дочери дружно отмахнулись:
– В шестнадцать лет – это не опасно!
– Нет, опасно! – закричал он, что было сил.
И резко проснулся, не понимая, где находится, где граница сна и реальности. Его вдруг затрясло: так вот, что ему хотела сказать Вселенная! Вот, почему он так волновался именно за ту девочку с тромбозом! Она ассоциировалась у него с дочками, с Аней в том возрасте, когда он относился к ней как к неприкосновенной богине, оберегая даже от себя! А кто бережет эту, чужую, девочку? У нее в анамнезе – прием оральных контрацептивов. В шестнадцать лет! Возможно, именно они спровоцировали образование тромбов?
Олег оперся спиной о стену и подтянул колени к груди: «Надеюсь, я не вслух кричал? Ерохин, вроде, спит…»
Черт, да почему из головы не идет эта операция? Все же обошлось, все в порядке! Девочка должна уже отойти от наркоза, надо утром сходить, проведать ее. Познакомиться. Его вдруг удивило, что он не запомнил ее имени. Обычно Олег помнил всех пациентов до самой выписки, а тут… Будь проклят этот вирус! Этот конвейер операций! Эти смерти! Когда в острый период ему казалось, что он сам умрет – и то было легче! Полтора месяца он работал как заведенный, делал, что мог. Иногда чудеса. Но люди все равно умирали! Низкая сатурация, высокая температура, гангрены как последствия тромбоза… Вселенная, да как это вынести-то? Прекрати забирать жизни! Лучше создавай… Олег почувствовал, что он –
