мои пальцы потоком горячей влаги. Успокоившись, она повернулась на правый бок, прижала колени к груди и, закрыв глаза и тяжело дыша, исчезла для всего сущего.
– Вы более нежный, чем мне представлялось. – в то мгновение я вытирал руки извлеченным из саквояжа платком.
– О чем вы? – я поднял глаза и взглянул на ее отражение в зеркале передо мной.
– Вы же волаптолог. – сидя на коленях, она левой рукой поглаживала свои груди, перескакивая ладонью с одной на другую, правые пальцы спрятала в своих волосах, разлепляя их, слипшихся от пота, ничуть не стесняясь своей наготы.
– Вы знали это? – до того мгновения мне казалось, что очарование недоговоренности позволяло ей считать меня кем угодно другим.
– Конечно. – Лармана равнодушно пожала плечами, провела ладонью по простыне, растворяя волны. – В столице я много слышала о таких, как вы. Но не думала, что это коснется меня.
– Почему же?
– У моего мужа достаточно большой член и он красивый мужчина. Я была уверена, что с ним буду счастлива.
– Разве это не так? – откровенность ее несколько смутила меня, но я уже чувствовал в ней мятежную волю, противостояние которой позабавило бы меня как мужчину и отняло бы много сил у любого волаптолога.
– Мне не хватает его, но я не могу требовать, чтобы он причинял вред своему здоровью. – Девушка вздохнула, повернулась к окну, подставляя моему взору острый профиль.
– Не беспокойтесь. Все поправимо. Обещаю вам, не пройдет и месяца, как все ваши проблемы останутся в прошлом.
Муж ее поджидал меня возле двери спальни.
– Я слышал. – взволнованно заламывая пальцы, он бросил взгляд в комнату. – Неужели все настолько плохо?
– Случай несколько более сложный, чем я мог предположить. – ободряюще улыбнувшись, я положил руку на его плечо и заметил, как расширились его ноздри. Полностью стереть с пальцев истечения его жены мне так и не удалось. – Не стоит волноваться. Со всем можно справиться. Но мне придется посетить вас несколько раз в самое ближайшее время.
– Конечно, конечно. – рука его взмахнула, отрицая любые страхи. – Я и сам думал, что это понадобится, но не осмеливался просить.
Кабросс подошел ко мне и, понимая происходящее, уже достал из кармана свой обтянутый красной кожей ежедневник, в котором вел все мои записи.
– Следующий свободный день будет только через две недели. – он вытянул из нагрудного кармана своего пиджака гладкую черную ручку, сжал ее в зубах, открутил колпачок и занес над разлинованной бумагой золотистое перо.
– Так долго? – инженер вскричал от ужаса, но тут же вернул себе самообладание. —Конечно, доктор. Я сделаю все, что необходимо.
Как
