сердито и упрямо мотал головой, а потом и вовсе, несдержанно выругавшись на неё, пересел на другой конец стола и о чем-то громко и пьяно стал спорить с таким же осоловевшим от обильных возлияний товарищем купцом.
Насытившись вкусных и жирных блюд, гости пошатываясь, разбредались по комнатам. Через мутную и слоистую пелену табачного дыма в дверном проеме Ольга Андреевна, сидевшая за столом в одиночестве, видела, как мужчины продолжают свои шумные и бестолковые разговоры, прерываемые шутками, пьяными вскриками и взрывами смеха. В углу возле фикуса в кадке кто-то бренчал на гитаре. В опустевшей столовой, развалившись в глубоком кресле и, не реагируя на гомон, дремал дородный купец с лоснящимся красным лицом и пушистыми бакенбардами, имя которого она не запомнила.
Оставшись одна, Ольга Андреевна решила дождаться хозяев, чтобы попрощаться и уехать домой одной.
И в какой-то момент почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Повернувшись, увидела стоящего возле окна Гиммера, который с интересом смотрел на неё. Заметив, что и она на него взглянула, он кивнул ей, как давней знакомой. Потом стремительно пересек залу и, спросив разрешения, присел возле неё:
– Я рад, что могу оправдаться в ваших глазах после последней встречи.
– Попробуйте, – улыбнулась она.
– Обязательно, – воскликнул он и взъерошил волосы у себя на голове, глядя на нее веселыми глазами влюбленного подростка.
– Вы опять сидите одни. Вам не скучно быть здесь среди всей этой толпы?
– Нет. А почему мне должно быть скучно?
– Вы здесь, среди выпивших и горланящих людей с опухшими красными лицами…, – он сделал многозначительную паузу и продолжил, – вы понимаете, о чем я говорю?
– Нет, – сказала она и отрицательно покачала головой.
– Среди этой толпы вы кажетесь мне человеком из другого и более совершенного мира, – вы такая прекрасная и тонко чувствующая женщина. Вы, как ограненный бриллиант, который внезапно появился и сверкает среди неухоженного поля резеды и репейников.
– Вы рассуждаете как поэт.
Он отрицательно покачал головой:
– Это вы на меня так действуете.
– Я с вами не соглашусь: присутствующие здесь люди – почтенные и именитые горожане. У всех из нас есть свои слабости. Нельзя судить о людях по внешним проявлениям. Откуда вы знаете, что они из себя представляют? И они совершенно точно не заслуживают сравнения с репейниками, – прибавила Ольга и мягко улыбнулась.
– Думайте, как вам угодно, – возразил Гиммер, – я же останусь при своем мнении. Но не буду с вами спорить. Ваша точка зрения мне понятна. А мне здесь наскучило: пьяные люди, шумят, спорят. Пора мне вернуться в свою холостяцкую берлогу, завалиться на постель и поспать. Завтра мне рано на службу, на завод вашего мужа. А вы знаете, что ваш муж капиталист? – Спросил он и доверчиво посмотрел на неё.
– Знаю,
