был растерян и деморализован. Я вопросительно вскинул брови, подталкивая его к разглашению служебной тайны.
– Мне-то, своему классному руководителю, можешь сказать, а?! – изобразил я преждевременное возмущение, наблюдая, сколь мучительно Михайлова раздирает надвое.
– Отца взяли под стражу, но… что-то мне подсказывает, это не он, – нехотя пропыхтел раскрасневшийся Витька.
– Я вчера откопал в интернете информацию о том, что с матерью девочки приключилось. – Я сокрушенно покачал головой. – Такая трагедия!
– Про то, что ее зарезали…
– Да, да. И что у нее был любовник.
– Любовник пропал. И я даже не уверен, что он вообще был.
– Я читал, это ее бывший одноклассник…
– Проверяли. Дело в том, что байку про одноклассника журналюгам запустила девяностолетняя старуха из халупы по соседству. Тамошний следователь говорит, она немного того… ку-ку. Померла недавно…
– И что одноклассники?
– Бабка на очной ставке не опознала никого. И одного мы не смогли найти.
– Что за человек?
– Местный безработный. То появлялся в поселке, то исчезал. Маловероятно, что преступник он. И что он после школы вообще поддерживал контакты с жертвой. Слишком разных кругов люди.
– А фотографии бабке не показывали?
– Показывали. Ту, что в паспортном столе хранилась. Только сделал-то он ее лет двадцать назад, когда подростком был. По такой фотографии мало чего скажешь, особенно когда ты подслеповатая и выжившая из ума старуха. Он паспорт не сменил в положенное время.
– Хм. А вас не смущает, что убийства одинаковые?
– Вы это к чему?
– Был бы я одним из вас – подумал бы сразу, что это отец.
– Говорю же, мы его взяли под стражу. Но, видимо, скоро придется отпустить.
– А что не так с обвинением?
– Видите ли, Анатоль Васильевич… Девочка была изнасилована, но… результаты генетической экспертизы опровергают причастность отца.
Я удивленно поднял брови.
– Совсем?
– Абсолютно. Будет, конечно, повторная процедура, но это чистая формальность.
– Если честно, я после своих вчерашних изысканий подумал, что он подкупил местные власти. А теперь получается…
– Анатолий Васильевич! Вам не стыдно?
– В каком смысле?
– Неужели вы считаете, что я…
– Да нет же, нет! Не дай бог! Я про тамошние власти говорю, районные, а не про тебя. Ты-то всегда был примерным. Разве что в походах…
Он поднял ладонь, без слов прося меня заткнуться насчет этого.
Я тоже поднял ладонь. Примирительно.
– Не он это, – повторил Витька. – А если и он, то только как организатор.
– Понятно, – ответил я. – Я чего спрашиваю-то:
