не совпала?
– Мое мнение – коррупционная составляющая. Деньжата у мужика водятся. А у кого деньжата, у того и знакомства, сам понимаешь.
– Хм. Резонно.
– Конечно, резонно. Все сходится до мельчайших деталей.
– А любовник?
– А что любовник? Даже если предположить, что убийца он… стал бы он тихариться лишь для того, чтобы через несколько месяцев разыскать эту семью и сотворить с дочкой то же самое, что сделал с матерью? Несуразица какая-то.
– Неужели ты считаешь, что, будь это Дмитрий, не нашли бы его отпечатков?
– Для этого человечество изобрело перчатки. Именно для этого. – Он усмехнулся, картинно натянул на обе руки кожаные перчатки, поиграл пальцами и юркнул в приоткрытую дверь. Мне показалось, дверь даже не двинулась, он каким-то непостижимым образом протиснулся в узкую щелку.
– Ты куда? – забеспокоился я. Выдержал паузу в несколько мгновений.
Ни звука.
Я поднялся со стула, прошаркал тапками до двери, открыл ее, выглянул в темноту длинного коридора. Подслеповатыми глазами вгляделся в черный дверной проем зала, где спала Маргарита.
Храпа слышно не было.
Неужели?..
Я вышел из кабинета, сделал пару шагов в сторону зала.
– Толик!
Меня встряхнуло от испуга.
– Это ты там колобродишь?
Я выдохнул с облегчением.
– Ну а кто еще. Или ты любовника ждешь?
– Дошутишься у меня, козел старый. Спать иди.
5
Следующим утром детей в школу явилось заметно меньше обычного: многие родители побоялись отправлять своих чад на занятия. Разговаривали в коридорах тихо, вполголоса. Никто не гоготал, не бесился. В фойе на высокой деревянной тумбе стоял большой портрет Лены Злобиной, перевязанный черной лентой.
Заместители директора бродили понурые, пришибленные. Оно и не удивительно. На кресло руководителя всегда претендует с десяток держиморд, чьи интересы лоббируют по родственным или иным связям высокопоставленные чиновники. Снять с должности – дело плевое. Было бы желание – скандальный повод всегда найдется. А когда новый директор заступает на должность, он делает перестановки в руководящей команде. Так что заместителям тоже есть о чем побеспокоиться да покумекать на досуге.
В учительской висело объявление: перед началом уроков, мол, состоится экстренная планерка. До нее оставалось пять минут, поэтому я поспешил – насколько силы позволяли – в зал совещаний. Большинство учителей уже заняли свои места. Тетки кутались в шали, словно мерзнущие птицы в крылья, и напряженно перешептывались. Я устроился на своем привычном сиденье в одном из задних рядов.
Начальство явилось в полном составе вместе с каким-то крупным областным полицейским чином. В мундире, при погонах. Черты его лица показались мне знакомыми. Я долго приглядывался. Когда он переговаривался
