пытался из машины выпихнуть!.. Так нет же! Напросилась на новое приключение! На содержание армяну! Тьфу!!! Дура! Ну, точно дура!!!
Вероника не представляла себе, как это позволит ему прикоснуться к своим злачным местам, которые сама любила, лелеяла, берегла и холила при каждом удобном случае. Отдаться кому-то она могла только тогда, когда ей диктовала её прихоть. А тут армян! Да нет, даже и речи быть не могло ни о чём!
«Нет! – решила Вероника. – Сядем в поезд, и пусть только попробует полезть ко мне! Сразу закричу! Буду на помощь звать! Брыкаться буду, в конце концов! Не дам ему ничего! Ничего не получит!..»
Водительская дверца снова распахнулась. В машину задуло сыростью и холодом с улицы.
– Вставай! – скомандовал Гарик. – Побежали! До отправления поезда осталось пять минут, а он стоит далеко, сбоку от вокзала, на одиннадцатом пути!
Вероника поднялась с резинового коврика, с трудом высвободившись из плена узкого прохода между креслами, села на заднее сиденье машины и осмотрелась.
– Как же я побегу-то?! – она увидела, во что превратилось её яркое модное демисезонное пальто, испачканное теперь следами ботинок Гарика и мокрой чёрной маслянистой грязью с резиновых половиков такси. – Ты на меня посмотри!..
– Поезд отходит через пять минут! – повторил Гарик, и тон его голоса стал ещё ниже: в нём появились угрожающие нотки. – Я своё обещание выполнил: тебе билеты на поезд купил! Если мы опоздаем, я всё равно буду тебя неделю иметь! Поверь, у меня есть, где тебя на неделю в Москве закрыть. А потом выкину на улицу! И всё! Я тебя знать – не знаю! А если Саид найдёт, то из тебя котлету сделает и скормит своим собакам. Поняла?!
– Поняла! – испуганно отозвалась Вероника.
– Так что, тёлка! Хочешь, чтобы всё по твоему получилось, – беги к поезду что есть силы! И не смотри, – грязная ты или чистая! Это твой последний шанс! Поняла?!
– Поняла! – снова согласилась Вероника, испуганно осознав, что, действительно, стоит на самом краю судьбы, и вдруг почти физически ощутив, как за спиной веет нездоровый леденящий холодок пропасти неизвестности.
Гарик глянул на часы:
– У тебя для прыжка в жизнь осталось уже три с половиной минуты!.. Вагон номер шесть!.. Беги!..
Вероника выскочила из машины, едва не забыв свою драгоценную сумочку с долларами в подкладе, и понеслась во весь опор, расталкивая на ходу уныло бредущую, словно бесконечная лента странного кино, толпу людей, уже не оборачиваясь и не извиняясь. Ей казалось, что она бежит так быстро, что Гарик навсегда отстал от неё и уже не сможет догнать. О, как она хотела, чтобы он отстал от неё! Гарик был последним эпизодом этого кошмарного московского сна, который никак не мог закончиться. Она надеялась, что, впрыгнув в поезд, наконец, проснётся от него, и дальше всё будет по-другому. Не так, как прежде! Но по-другому! Всё будет хорошо!..
Вероника, оббежав здание вокзала, выскочила к левым уличным перронам.
