дура чуть не разнесла мне весь товар!
– Не меняйте тему, молодой человек!
– Хватит! – закричала Итка во всю неожиданную мощь своего голоса. Рыночная площадь на миг затихла. Вечерница вдруг раздула ноздри и унялась: Гашек даже не сразу решился разжать кулак и ослабить поводья, настолько внезапно это случилось. – Я прошу прощения, – слегка поклонившись, обратилась Итка к торговцу. – Мы не хотели нанести ущерб вашей лавке. Позвольте этому человеку сделать покупку. – Она указала на старика. – И пусть ваше дело процветает.
Люди на площади вроде бы вернулись к прерванным разговорам и делам, но продолжали коситься и перешептываться. Меньше всего на свете им сейчас требовалось лишнее внимание, и Гашек потянул Итку за рукав – идем, пока они не опомнились.
– Вы демонстрируете немного… странные манеры, юная госпожа, – вдруг произнес с улыбкой пожилой покупатель, ткнув в Итку желтым пальцем, – но весьма отрадно, что они у вас есть. Если желаете, я могу поделиться мазью, которая успокоит вашу лошадку. Наносить ее нужно вокруг ноздрей, и…
– Не надо, – перебил Гашек, отворачиваясь и подталкивая Итку в спину. – Спасибо, – вспомнил он, уже когда лавка скрылась за головами горожан.
В конце концов, конюшонка Берта Ольшанская не воспитывала.
Перед поворотом на Мясницкую улицу располагалась корчма «Полторы кобылы» – рисунок на вывеске обещал, что здесь можно вкусно поесть и дать отдых лошадям. Любопытные путники часто спрашивали хозяина о происхождении названия, и из года в год история менялась. Гашек слышал две версии: покороче и поинтереснее.
Согласно первой, раньше на месте корчмы находилась еще одна мясная лавка, принадлежащая соседней улице, и самым большим спросом в ней пользовалась колбаса из конины. Другая история, которую Гашек услышал в довольно юном возрасте, произвела на него неизгладимое впечатление. Корчмарь рассказал, что однажды здесь останавливался колдун, которого местный школяр обыграл в «осла и батрака». Колдун так разозлился, что заставил кобылу школяра, мирно жевавшую сено в стойле рядом с его собственной лошадью, идти передними ногами на север, а задними – на юг. Когда бедняжку разорвало пополам, задняя часть ускакала из города, и в стойле осталось всего полторы кобылы.
Несмотря на подобные истории, под ладно сколоченным навесом у корчмы стояла пара хороших коней: кормили и поили их за вполне приемлемую плату. Гашек договорился, чтобы позаботились о Вечернице с Красавицей, и ему даже не пришлось выворачивать второй карман с припрятанными деньгами Якуба. Итка забежала внутрь: дождь уже разошелся, смазав надписи на листке, прикрепленном к доске объявлений. Гашек, впрочем, все равно не умел читать.
В «Полутора кобылах» все оказалось по-старому: чисто и уютно, чувствовалась крепкая хозяйская рука. Итка позвала за стол, на который корчмарь сам поставил две миски с наваристой, ароматной похлебкой: вкусного бульона хотелось уже давно. Они быстро все съели и сразу расплатились монетами
