границ отдельных дисциплин и т. д. Так лингвистика, расширившись и разветвившись, вошла в контекст смежных наук (философии, логики, социальной антропологии, этнолингвистики, математики, психологии, нейрофизиологии). Параллельно большое влияние на развитие языка оказало стремление приблизить его к точным наукам, стимулировавшее возникновение целых лингвистических направлений со своим формально-понятийным аппаратом описания (структурализм, генерати-визм и др.), усложнилась и метаязыковая система [Кравченко 1996: 5]. Можно сказать, пришло признание того, что для адекватного познания языка необходимы выходы в другие науки и сведения из других областей знаний (биологии, медицины, нейронаук, теории информации и т. д.), что в целом ведет к размытости границ лингвистики, к раздвижению границ и рамок ее категорий.
Другой важной тенденцией последних десятилетий, определившей новые подходы к изучению языка, стала общая антропологическая направленность научных, в том числе лингвистических, исследований. Как писали авторы коллективной монографии «Роль человеческого фактора в языке» в конце 80-х годов прошлого века, произошла смена базисной научной парадигмы: от «имманентной» лингвистики, направленной на изучение системы языка, к антропологической, в которой язык рассматривается как конститутивное свойство человека [Роль человеческого фактора в языке 1988]. Существенный вклад в наметившийся поворот отечественного языкознания внесла и книга Ю. Н. Караулова тех лет «Русский язык и языковая личность», в которой автор отмечает всплеск интереса языкознания к говорящей личности и вводит понятие «общенациональный языковой тип» [Караулов 1987: 3]. Следует признать, что термин «языковая личность» достаточно условный, так как каждый человек индивидуален в своем выражении, в том числе языковом, но как представитель определенной нации он имеет и общие с ней черты, поэтому правильнее говорить о национальном (русском) языковом типе, который содержит как общечеловеческие характеристики, так и национальные, индивидуальные особенности. При всей общности народов именно языки демонстрируют различия, несут культурное своеобразие и выражают национальную специфику.
В эти же годы ученые заговорили о появлении нового ракурса исследований в связи с изучением языковой картины мира: «Введение понятия картина мира в антропологическую лингвистику позволяет различать два вида влияния человека на язык – феномен первичной антропологизации языка (влияние психофизиологических и другого рода особенностей человека на конститутивные свойства языка) и феномен вторичной антропологизации (влияние на язык различных картин мира человека – религиозно-мифологической, философской, научной, художественной)» [Роль человеческого фактора в языке 1988: 11]. Каждый естественный язык, по мнению академика Ю. Д. Апресяна, отражает определенный способ восприятия и организации («концептуализации») мира [Апресян 1995], т. е. наивное языковое сознание формирует языковую картину мира в культуре того или иного народа (лингвокультурной
