Им неинтересна борьба цивилизаций, казусы древнерусской власти, внутренняя и внешняя политика: «Всеобщая история – это лишь часть истории личной».
Время проницаемо, в «Лавре» даже слишком проницаемо. Амброджо, итальянский друг Арсения, способен увидеть магазин «Русский лён», расположенный в послевоенном Орле. Юродивый Фома знает сленг нашего времени: «Твою дивизию…» Вряд ли это самые мощные участки романа. Сильнее Е. Водолазкин, когда возвращается к преодолению непоправимого, необратимого, безнадежного. Окруженный гниющими телами жены и сына, умершими без крещения, покаяния и венчания, близкий к гностической мысли о демоническом мире, наполненном разлагающейся плотью, Арсений слышит «музыку чумы», но находит силы, чтобы восстать против злого знака, посылающего сигнал: все кончено.
Е. Водолазкин готов встретить читателя, страдающего депрессией неизбежного старения и исчезновения, утраты смысла в набегающих волнах новых времен. М. Кантору интереснее депрессии, которые проявляются в историософской сфере, и уже оттуда начинают серьезно влиять на повседневное настроение русского человека, в минуты тягостных раздумий стремящегося понять смысл четырех ключевых событий: революции, уничтожившей классическую Россию, репрессий, выкосивших миллионы причастных и непричастных, Великой войны, изменившей лицо мира, и перестройки, направленной против русской победы в Великой войне.
Философское слово об истории – главное, что стремится донести до читателя М. Кантор, не терпящий простоты и лаконичности. Нам в статье без них не обойтись. Итак, автор говорит о масштабной борьбе двух сил, которые он называет в соответствии со средневековыми политическими течениями: гвельфы – паписты, сторонники центробежности, и гибеллины – имперцы, представляющие центростремительные тенденции.
Дело гвельфов – революция, стирающая границы, уничтожающая привычные формы государственности. Дело гибеллинов – война, приходящая на пике революции, питающаяся хаосом и начинающая постепенное строительство новой системы, в которой миллионными колоннами маршируют солдаты, а одичавшие массы объединяются в народ, получающий путь и цель.
Гвельфы в историософии Кантора – сторонники демократии, ставшей богом и способной уничтожить мир ради равенства. Гибеллины убивают демократию, возвращают неравенство, усиливают боль, но сохраняют историческое бытие человечества. Сталин – гвельф, пришедший с революцией. Он превратился в самого мощного гибеллина последних столетий, уничтожил революцию и построил национальное государство.
Война в «Красном свете» – двойственная проблема, свидетельство мучительных смыслов, которыми полна история. Прямо или косвенно, все готовят ее – и гвельфы, и гибеллины. Война побеждает всех – и милитаристов, и пацифистов, она – сама себе бог. Ее пришествие – хирургия, используемая как последний шанс.
«Сергей Дешков успокоился, то
