данной проблемы (или – иначе – зачем погружаться в глубины истории для ее анализа)?
– Какими принципами необходимо руководствоваться при отборе персоналий для анализа?
– Какова семантика категории «риторический идеал»?
Любопытный парадокс*: когда читаешь учебники по истории педагогики, крайне редко встретишь упоминание о риторике. Эпизодические сюжеты не носят системного характера: обыкновенно они представляют собой сделанное a propos[2] замечание о том, что, к примеру, «в древнем Риме в грамматических школах…
обучались сыновья привилегированных родителей латинскому и греческому языкам, риторике (искусству красноречия с некоторыми сведениями по литературе и истории). Развитие этих школ было вызвано необходимостью овладения ораторским искусством теми, кто стремился занять выборные руководящие должности» [Константинов и др. 1974, с. 19].
Суждение о том, что упоминания о риторике в историко-педагогической литературе действительно имеют случайный, а не систематический характер, подтверждается, во-первых, разрозненностью, фрагментарностью этих упоминаний: проанализировав шесть наиболее популярных вузовских учебников разных лет издания (включая те, которые вышли совсем недавно) по истории педагогики, мы обнаружили упоминание о риторике только в одном, в учебнике Константинова. Во-вторых, нельзя не заметить, что в распоряжении авторов (по крайней мере, в цитируемом издании) не было сведений относительно истории риторики и, конкретнее, сведений о связи истории риторики с историей педагогики.
К такому выводу приводит внимательный анализ данной цитаты. Она примечательна в двух аспектах: хронологическом* и фактическом. С точки зрения хронологии, первое упоминание о риторике должно было иметь место при изложении материала о древнегреческой школе, потому что риторическую традицию римляне унаследовали от древних греков. Именно Греция V века до н. э. – хронотоп* становления и расцвета риторики, хотя ораторское искусство в древности было известно и в Индии, и в Египте, и в Ассирии, и в Вавилоне. «Именно в античной Греции оно стремительно развивается, и впервые здесь появляются систематические работы по его теории» [Кохтев 1994, с.5], потому что расцвет рабовладельческой демократии создавал особо благоприятную атмосферу для развития практики красноречия и обучения ему. С точки зрения фактической, риторика как учебная дисциплина и в древней Греции, и в древнем Риме не сводилась к «искусству красноречия с некоторыми сведениями по литературе и истории», ее предмет был шире и глубже (более подробная аргументация этого положения будет представлена позже по ходу развития основных идей).
Эпизодичность, случайность, понятийную и хронологическую неточность упоминаний о риторике в учебниках по истории педагогики нельзя не посчитать странностью уже на фоне того факта, что именно из лона риторики вышла педагогика как теоретическая дисциплина. Ведь хорошо известно, что двенадцатитомный трактат Марка Фабия
