время Рудольф Фирзович молчаливо сидел, задумавшись.
Неожиданно, он вытащил трубку изо рта и, размахнувшись, забросил её в угол.
– Если трубки больше нет, значит, она иллюзорна.
После минутной паузы, Доберинский достал из кармана серебряный портсигар и закурил папиросу.
– И это тоже, – добавил он, увидев мой вопросительный взгляд, и резким щелчком отправил папиросу под кровать.
Я облегчённо вздохнул. От дыма, в тесном и невероятно пыльном помещении, уже начала болеть голова.
– Сейчас у нас состоится собрание, на котором мне необходимо присутствовать, а вы пока оставайтесь здесь. И без глупостей, вас будут охранять.
Прихрамывая на ушибленную ногу, Рудольф Фирзович направился к выходу.
Я осторожно заглянул в узкую щель. На улице не было видно ни души. Осмелев, я просунул ногу и толкнул дверь на себя. Раздался ужасный скрип, и прямо передо мной появилась фигура бородача во фраке; радостно улыбаясь, он навёл на меня ствол пулемёта.
Испуганно отпрянув, я ударил ногой, и дверь захлопнулась у него под носом.
– Господа, я думаю, лучше покинуть нашего гостеприимного хозяина, не дожидаясь его возвращения, – спокойно сказал Орлов.
– Неплохая мысль, – отозвался Игнатий Клинович. – Уйдём по-английски, не прощаясь, господин Доберинский нас поймёт.
– Может, разбить окно? – высказал я первое, что пришло на ум.
– Поручик, вы умеете бить стёкла бесшумно?
– Единственный шанс, – сказал полковник, – это заманить охранника внутрь и обезвредить. Предлагаю следующее: я ложусь на пол, а Игнатий Клинович делает вид, что бьёт меня ногами. Вам, поручик, следует спрятаться за дверью и ждать.
– Когда охранник услышит мои крики, – продолжил Орлов, – он захочет узнать, в чём дело. Дальше, главное, чтобы он шагнул за порог, и вот здесь, поручик, вся надежда на вас. Надо быстро выскочить и ударить его головой в спину. Бейте сильно, стесняться здесь нечего, ведь речь идёт о наших жизнях.
Других вариантов не нашлось, и мы приступили к реализации плана Орлова, однако на практике всё вышло совсем не так, как мы предполагали.
Крики капитана были такие сильные, что не услышать мог, только глухой.
– Помогите! Убивают! Сволочи, что вы делаете?
Я сжался за дверью, готовый броситься на врага. Послышались тяжёлые шаги, и дверь распахнулась так сильно, что ударила меня в нос. Вскрикнув от боли, я отчаянно толкнул дверь ногой.
Раздался глухой удар, и что-то тяжёлое с грохотом упало на пол. Я решил осторожно выглянуть и увидел, как бородач, раскинув руки, лежал у порога, а на лбу у него набухала огромная шишка.
– Однако, поручик, я вас недооценил, – сказал Орлов, подойдя к охраннику.
Вдвоём с капитаном мы попытались обыскать его, но это оказалось весьма непростой задачей.
– Есть! –
