Как считаете? Поскольку, достигая в наши дни пандемических масштабов, он нуждается в изучении не менее, чем какая-нибудь гемангиома или плоскокостный ганглий, не говоря уже о кровожадном COVID-19. Львиная доля человечества давно поражена такой Нормой и подсознательно ждет изобретения и внедрения действенного протокола лечения, чтобы однажды обрести надежду на исцеление:
– Доктор, что со мной?
– Ничего особенного – это Норма, распространенная разновидность острого одиночества. Я выпишу вам рецепт. Современная медицина далеко шагнула в области профилактики и лечения острого одиночества. Через пару недель всё пройдет.
Вот бы нам с вами такой рецептик, а?”
ГЛАВА 2. Раз ступенька, два ступенька
Сильную влюбленность буквально можно наблюдать на томограмме: вы показываете человеку фотографию возлюбленного, и в мозге активируется система вознаграждения, причем картина примерно такая же, как у наркомана при виде вожделенного вещества. Любовь – это важно. Любовь – залог выживания и процветания нашего вида. Любовь дает мотивацию для великих свершений.
Ася Казанцева
– Запах. Притяжение. Целостность. Космос. Вибрации. Сила. Нежность. Уверенность. Дыхание. Трепет. Осознание. Выбор… И что еще там было? – Ника пыталась вспомнить сцену из вчерашнего сна, но мысли путались и никак не желали ложиться на экран.
Сава сидел на работе и подвисал. Часы показывали четверть шестого. Рутина бурчала в унисон с его декадентским настроем. Машинально принимая участие в делах, по списку задач, который составил еще утром и даже выполнил его треть, Сава понимал, что весь день прошел в неверной тональности, как будто сам он пытался танцевать, а музыка была не то блюз, не то вой какой-то депрессивный.
И всё бы ничего, и пошел бы он вновь на набережную, и выветрил бы из головы эту ерунду вместе с предвесенней хандрой, но выветрить первопричину было не в его силах. А дело ведь было всего-то в стечении пары-тройки обстоятельств.
Хорошие выходные были у Савы. Целых четыре дня. Всё он успел, и для себя, и для семьи. Съездил в гости к людям, с которыми не виделся десять лет. Был обласкан и исцелован, почувствовал себя юным, любимым, нужным и интересным. Прошелся по родному городу, вдохнул его. В толпе среди зданий человеческого размера слышал звон трамваев. Он по-особенному разлетался в вечернем воздухе. Так бывает только в феврале и марте. А вечером они с сыном колесили по Москве, болтали в кафе и бродили по залитым сырым жидким светом переулкам. Два мужика, похожих друг на друга; один – вся жизнь второго. Был дом, еда, горячее масло, овощи, сливки – и всё вместе, всё сжато в одном вечере. И игра в шахматы до полуночи, и новые книги, и оценки без троек. А утром по кругу с удвоенной скоростью. Машина, город, музей, вопросы олимпиады, машина, аудиокниги и сэндвичи на Таганке. Тугие слои пестрых выходных были увенчаны визитом к родителям.
И вот теперь он снова был
