билась моя воля, словно в клетке, силясь вырваться наружу и заорать, что не собираюсь принимать участие в этом фарсе, в этих чертовых смотринах, в этом нечестном поединке!
И, словно откуда-то издалека, из самых глубин, услышала рев.
– Не смей противостоять мне, дочь, – произнес папахен, не поворачивая головы. – Если не хочешь остаться без дракона.
Я не смогла ничего ответить. Рот не открывался. Я словно превратилась в статую. А дракон внутри все ревел и ревел. И я слушала.
Я не слышала его с тех самых пор, как оказалась у отца в дракарате.
Дракон словно замер, затих, напуганный силой вожака клана.
Ему словно сказали, что неповиновение вожаку грозит страшным, и он понял, поверил.
И вот сейчас, наблюдая эту несправедливость, глядя, как у нее отбирают пару, истинную пару, которую она выбрала, драконица обиженно взревела!
Каким-то образом я поняла, что не смогу ничего сделать сама, то есть, будучи в человеческом теле.
Словно в подтверждение моим словам, Исам, спружинив коленями, взвился в воздух, и вот уже в воздухе замер, маша крыльями, Ледяной дракон!
Серебристый! Сияющий! Великолепный! С огромными сними глазами, мощными крыльями, гневно распахнутой пастью!
Увидев свою истинную пару, драконица заревела, оглушая изнутри и рванулась к нему!
А я словно отступила назад, выпуская ее на волю.
Привычный жидкий огонь разлился по венам… Перед глазами встала красная пелена. Рев дракона, который рвался на свободу, навстречу своей истинной паре, оглушал.
А в следующий миг, когда мир взорвался ожидаемой болью, свет перед глазами померк.
Словно со стороны я увидела, как хрупкая фигурка в золотых одеждах, оседает на помост. Как в замедленной съемке подкашиваются колени, глаза закатываются и закрываются, и вот она лежит, неловко вывернув руку.
Рядом стоит отец с перекошенным от злости лицом.
А сверху кружит Ледяной дракон и зовет подругу.
Это было последнее, что я видела.
Навалилась тьма.
Глава 5
Мама… мамочка… мамулечка… как же плохо! Не вынести этого, не вынести! Больно. Голова… раскалывается. И тошнота. Снова и снова сотрясает спазмами, и с каждым спазмом все ярче и ярче вспыхивает боль. Страшная, неистовая…
И кружит, кружит… мутит.
– Мамуль, – шепчу запекшимися губами, но вместо шепота из груди вырывается сип.
Я закашлялась и снова застонала от боли.
Плохо… Что со мной? Я никогда и ничем не болела… Мамуля! Мамулечка…
Чьи-то руки бережно подхватили под голову, под плечи. К губам приложили холодное.
Прохлада.
Как же не хватало прохлады!.. в горле пересохло… Странное ощущение, – одновременно тошнит и хочется пить…
– Пить, – прошептала я и поперхнулась.
В
