племянница совершит очередную глупость, поэтому выступила из толпы и завладела вниманием герцога. Хозяйка бала тоже включилась в беседу, а за ней и леди Барбара Уинхелд с юной графиней. После чего подали голос и джентльмены, с которыми Эдгар уже был знаком.
Вскоре разговор стал всеобщим. Непринужденно беседуя, герцог Ормонд сосредоточил свое внимание на леди Брент, не спускавшей с него восторженных глаз. Судя по тому, как она смотрела на отшельника, Каролина успела влюбиться в него. Олимпия недовольно поджала пухлые губки. Ей совсем не улыбалось быть свидетельницей начинающегося на глазах любовного романа. Во взгляде Эдгара она видела откровенный интерес к юной особе. Должно быть, их взаимная симпатия бросалась в глаза и другим, так как они стали перешептываться между собой. У нее же не было ни малейшего желания безмолвно наблюдать разгорающуюся чужую страсть. Поэтому Олимпия и увлекла из гостиной свою тетю с Джеффри, прервав милую беседу компании.
Ясное дело, ей было трудно пережить чужое блистание в высшем свете. Видя, что у ног юной графини был сам герцог Ормонд, она испытывала зависть, хотя сама только что оттолкнула его от себя. Но теперь ее бесило его пренебрежение. С этим она не хотела мириться. Она поклялась, что в скором времени положит конец их зарождающемуся роману.
Позже, когда роскошная карета, запряженная четверкой чистокровных лошадей, неслась по мостовой, внезапное озарение осенило Олимпию. И досада на ее лице сменилась счастливой улыбкой, несмотря на жалобы тетушки, действовавшей ей на нервы.
Между тем графиня Доз продолжала жаловаться сыну:
– Я так ужасно чувствовала себя весь вечер, Джеффри. Одышка меня просто измучила. Если бы не заботы леди Барбары Уинхелд, уверяю тебя, я отдала бы Богу душу.
– Ну что вы, матушка?! – отозвался Джеффри. – Думаю, вы несколько преувеличиваете. На мой взгляд, ваше состояние вполне сносное.
Услышав сетование тети Элизабет, Олимпия улыбнулась, прекрасно зная, к чему та вела разговор. Конечно, она мечтала женить своего сына на Виктории. Ее дыхание оставалось в течение дня ровным и отнюдь не учащенным. Правда, только ее сердце противится этому браку, потому что она желает кузену достойную партию, а не эту липучку.
– Дорогой кузен, я не ожидала, что ты настолько слеп, – с жаром выпалила Олимпия, бросив на него быстрый взгляд.
– О чем ты, Олимпия? – небрежно откликнулся граф, устремив взгляд в окошко кареты.
Судя по его отрешенному виду, он даже не понял смысла сказанного.
– Ты весь вечер бегал за Викторией, а она улыбалась другому.
– Так ли это, Джеффри? – осведомилась графиня Доз, недовольная услышанным. – А я то уже собиралась готовиться к вашей помолвке.
– Ах, тётя Элизабет! – не выдержала племянница. – Неужели вы на самом деле хотите, чтобы эта вертихвостка потащила моего кузена к алтарю?
– Разумеется, Олимпия. Это мое единственное желание.
– Поймите, тетя, богатство – это еще не самое главное для того, чтобы вступать в брак.
