напрягаюсь.
– Швеи у нас две. А малярщица одна. Ей была Антонина.
Я пытаюсь сообразить секунды три, затем бодро заявляю:
– Так это ничего, я могу ее заменить.
И сама пугаюсь, как прозвучали мои слова. Так… беззаботно, что ли. Будто заменять я ее буду, пока она отдыхает на курорте.
Но Марлин не придает этому значения. Видимо, у них это уже принято. И на удивление заразно.
– Знаешь, где краски? – спрашивает Марлин.
– М-м-м… В сарае?
– В сарае, слева на третьей полке. А кисти…
– В ведре, знаю. Что мне красить?
Она снова тяжело вздыхает. Кивает в сторону большого здания в центре штаба и говорит:
– Там в квартире одной нужно подоконники покрасить. На второй этаж поднимешься, налево повернешь, самая последняя дверь.
– И чья это квартира?
– Коменданта.
Я замолкаю.
Меня всю передергивает, и я яростно мотаю головой.
– Эй! Вера! Ты чего психуешь?
– Я не пойду! Можно я не пойду? Пожалуйста! Куда угодно, но не туда!
– Вера! – Марлин хватает меня за плечи и легонько встряхивает. – Хочешь, чтобы я сама ему окна красила?
– Пусть швея! Их же две! Пусть она! А я шить буду!
– Ты же шить не умеешь.
– Умею! Честное слово! Это я просто так сказала, чтобы…
Марлин резко поднимает мою голову за подбородок и со строгостью вглядывается в глаза.
Да что такого?! Я просто хочу жить! Я же не смогу! Я не смогу ничего не задеть, ничего не заляпать… а если я еще буду работать с краской…
– Сейчас же прекрати! – кричит Марлин. – Что ты мне тут устраиваешь?! Я что, уговаривать тебя должна?! Сейчас пойду и Вернеру все расскажу! Он-то тебя быстро заставит!
Я захлопываю рот.
– Вот и прекрасно. Иди.
– Но, Марлин… Я же…
– Его сейчас нет. Уехал. Не думаю, что вернется.
– А если вернется?! А если зайдет и увидит меня в своей квартире?! А если подумает, что я украсть у него что-то решила?!
– Ты дуру-то не включай! Первая, что ли, у него красишь? Анна, вон, каждый день у него пол моет, и ничего. Живая.
Это меня немного успокаивает. Хоть и понимаю я, что краска с водой не сравнится. Но ведь коменданта нет. И вряд ли приедет.
Сжимаю губы и плетусь в сарай. На ходу обещаю себе, что ни одной капельки не в то место не поставлю.
Перед глазами вдруг всплывает, как я толкаю краску и выливаю ее на стол с документами. Пока коменданта нет, быстро сжигаю бумаги. Потом он их ищет, спрашивает, кто последний в его квартире находился…
Меня всю передергивает. Я со свистом выдыхаю. Сжимаю кулаки и иду дальше.
Охрана меня не останавливает. Уже хорошо.
Взбираюсь на второй этаж, подхожу к последней квартире слева. Снова выдыхаю, сжимаю губы сильнее и толкаю дверь.
Неуверенно
