открыл: Амитабха залетел и снова на рюкзак.
– Ты хлебни. Святая. – Сид протянул стакан, а сам взял свечу и принялся окуривать комнату.
Будимир выпил стакан целиком, но особой разницы с простой водой не ощутил – только улыбнулся виновато.
– А это не больно? – спросил он.
Сид молча накапал воска на стол и поставил свечу. Взялся за распятие.
– А может, не надо? – Будимир задрожал голосом (что-то неизъяснимо стрёмное было в сочетании Муцураева, Сида и распятия).
Сид молча поцеловал крест и что-то забормотал.
– Да не бес он никакой!! – Будимир даже петушка дал. – Он крещёный!
– Все они так говорят… Хуебесы херовы… – Сид выставил распятие и в секунду поменялся. – Именем Христа, назовись!
– Чё?
– Гнусный Чё! Изыди вон из тела раба Божьего Будимира! – Сид обжёг Будимира крестом, а потом зачитал с телефона (как ни странно – звучало это как рэп):
О Архангеле Михаиле, первый княже,
Воевода Небесных сил, херувим и серафим,
Прииди и сокруши злобную силу бесов
Из раба Божьего Будимира на-всегда.
И да будет свет Твоей Божественной силы
Сиять и защищать раба Божьего Будимира
В вечности. О Архангеле Михаиле,
Защити нас несокрушимой силой
Божественной любви. А-минь.
Хотя какой-то боли крест не причинял, Будимир почувствовал, как что-то покружилось и отлетело: и дышится сразу легче и внятнее. Но думал он – с жутким стыдом – только об одном: этот трек ему понравится больше, чем предыдущий.
– Ну вот, совсем другое дело! – Сид взял свечу и потянулся к стакану. – А водичку мог бы и оставить.
Палестинская свеча горела прямо перед глазами: Будимир как-то случайно её задул – пополз бархатный дымок.
– Дурак ты, Мироныч, – сказал Сид с упрёком. – А ещё иконы пишешь.
Он бросил свечу с распятием в ящик стола и снова уселся в кресло. Будимир встал, пробуя ноги, – и немного покрутился на месте.
– А мы в «Сегу» играть будем? – спросил он.
– Какая «Сега»? – Сид поднял брови. – Я тебя звал план курить и «Твин Пикс» смотреть.
– А. Да? – Будимир растёр ячменные глаза. – Ну я тебя, наверное, не поддержу… Домой лучше поеду, дреману немного.
– Да как тебе по кайфу будет. А чувачку-старообрядцу я написал, если чё. Он на Загородном живёт: дом двадцать один – двадцать три, недалеко от джазовой филармонии – ну, где Тупик социализма. Телефон я тебе эсэмэской кину. – Он прищурился на Будимира недоверчиво. – Ты только посоциальней будь, они ментов не любят.
– Ментов?
– Ну ты же теперь детектив.
Сид с собакой улыбнулись синхронно.
Будимир пошаркал немного, не нашёл, что сказать, – и молча вышел из комнаты. Сид скрипнул креслом и снова завис у дверного косяка.
– Ты
