у меня все и сразу. Все. Абсолютно все. Хотя мы были знакомы всего несколько часов… Но если бы он не спросил, разве я сама не пожертвовала бы ради него всем? Не переступила бы запретную черту?
Когда-то я слышала фразу: «Свобода существует лишь в добровольном выборе лучшего рабства». Знаю, Алессандро никогда бы с этим не согласился.
А я…?
***
Часть
2
I
– Эй, Минко, ты же не собираешься в очередной раз все это слушать? – раздался у него из-за спины задиристый голос Чаби, сопровождаемый шутливым тумаком.
Он даже подпрыгнул от неожиданности. Быстро заслонился рукой от новой попытки тыкнуть его под ребра, отскочил в сторону.
– А что? Твой дядька славно говорит. Смотри, эти деревенские аж дыханье затаили – слушают.
Парнишка равнодушно оглянул кучку местных, столпившихся возле площадки, на которой выступал товарищ Шбланке2, или Бланко3, как его называли многие, или просто Лан, как его предпочитали называть некоторые, перевел взгляд на своего отца, стоявшего чуть поодаль вместе с остальными бойцами…
– Да, мой дядька мастак по части болтовни, – протянул Чабио, – Но ты же уже не какой-то деревенщина, Минко. Чего ты-то уши развесил?
– Такое ощущение, что тебе не нравится то, что он говорит, – заметил Аминьо.
Его друг скорчил унылую рожу, подернул плечом.
– Да, я даже не слушаю, что он там говорит. Его речь рассчитана на то, чтобы привлечь в наш отряд новых бойцов. А нам с тобой это зачем? Мы итак в команде. Пошли лучше походим, посмотрим, что у них тут есть интересного.
– Это захудалая нищая деревушка, Чаб. Что у них тут может быть интересного? – возразил он.
– По мне так все равно поинтереснее этого, – паренек небрежно кивнул на своего выступавшего дядю, чуть помедлил, еще раз мельком взглянув на отца, – Ладно, ты как хочешь, а я пошел отсюда, – и, произнеся это, быстрым шагом направился прочь от центральной улицы.
Поколебавшись несколько секунд, Аминьо все-таки пустился вслед за другом.
– Черт, Чаби, твой отец нам задаст трепку, когда увидит, что мы тут самовольно разгуливаем, – пробубнил он, нагоняя парнишку.
– Ты чего его так боишься? Он же только с виду и на словах грозный, а так еще ни разу никого не тронул… Ну, я имею ввиду из своих – враги не в счет.
– Что, и тебе ни разу в целях воспитания не выпорол?
– Нет, ни разу, – помотал головой Чаби.
– А наверное, стоило, – усмехнулся Аминьо.
– Зачем? Чтобы я стал таким же забитым, запуганным кутенком, как ты?
– Слушай, сопляк, ты язык попридержи! Не то от меня сейчас по роже схлопочешь!
– Ну, попробуй, ударь, – начал подзадоривать парнишка, сверкая в его сторону колкими чернющими глазами, – Ударь,
Шбаланке [ʃɓalaŋˈke] и Хунахпу [hunaxˈpu] – (здесь и далее) Близнецы-герои в мифологии майя. Являются центральными фигурами повествования, включенного в колониальный документ Киче под названием Пополь Вух и составляющего древнейший миф майя. Близнецы Хунахпу и Шбаланке, также были идентифицированы в искусстве классических майя (200-900 гг. н.э.). Близнецы часто изображаются как взаимодополняющие силы – взаимодополняющие пары жизни и смерти, неба и земли, дня и ночи, Солнца и Луны.
От испанского blanko – белый
