style="font-size:15px;"> – Ты лучше взгляни, какая красота под крылом! – Павлик отстранился, великодушно предоставляя Глебу возможность выглянуть в иллюминатор.
– Благодарствую. Я и так прекрасно представляю, как выглядит снежная равнина.
– Это Байкал, а не равнина.
– Всё равно снежный. Лучше бы ты разглядел ту девушку, в троллейбусе. Интересно, как её могут звать. Светлана. Или Наташа… А может, Виолетта…
– Жорета, – буркнул Павлик.
– Жорета? Такого имени нет.
– А ты что, все имена мира знаешь?
– Один – ноль, – поднял руки Глеб, отмечая, что режим работы двигателя изменился. – Там берег ещё не виден? – спросил он.
– Подлетаем, – подтвердил Павлик, откидываясь в кресле и позволяя солнечному зайчику прилечь на пиджак Глеба.
– Вот и славно. – Глеб развернул припасённую «Взлётную». Не удержавшись, признался: – Хорошо, когда лететь недалеко, только взлетели – вот уже садимся, слава Богу.
– А я люблю летать, – вздохнул Павлик. – Смотришь вниз: города, посёлки, тайга… Дороги – как ниточки. Всё само по себе. А там такие же, как мы…
– Ты чего, Паша? – Глеб заинтересованно взглянул на друга. – Неужели лириком становишься?
Самолёт ощутимо тряхнуло, моторы взвыли, и он забыл заготовленную колкость, вцепился в поручни, с трудом сдерживая подступившую тошноту, и, увидев в иллюминаторе несущийся на них город, вовремя сдержал крик, потому что в следующее мгновение самолёт выпрямился и стал опускаться. И Глеб вместе с большинством пассажиров привстал, теперь уже безбоязненно поглядывая в иллюминатор на мелькающие мимо постройки аэродрома, избавляясь от напряжения, желая как можно скорее что-либо делать, двигаться.
– Куда ты всё время спешишь? – недовольно произнёс Павлик. – Ещё полчаса выруливать будем.
– Похоже, ты на свадьбу совсем не торопишься, – отпарировал Глеб. – А если на электричку не успеем?
– Успеем, – твёрдо пообещал Павлик.
На электричку, на которой до деревни Павлика пилить ещё час с лишком, они, конечно, успели, Павлик всегда всё делал с временным резервом. Доехали без особого комфорта – первую половину пути пришлось курить в тамбуре – похоже, весь город жаждал на выходные разбежаться по деревням, но закончились близкие дачные посёлки, и можно было и покайфовать, созерцая однообразный пейзаж сквозь закопчёные окна. И даже удобно развалиться на жёсткой скамейке в полупустом вагоне.
Их не встречали, хотя Глебу было бы приятно, если, допустим, подружка невесты ждала бы на мокром от весенних луж маленьком перрончике и, вскинув выражающие будущую страсть руки, припала к его груди. Но на перронной скамейке сидела лишь парочка, явно после бурной ночи, пытаясь вписаться в этот мир. И Глеб с завистью задержал на них взгляд, хотя даже издали девушка была явно неказиста и тёмные взлохмаченные волосы даже отдалённо не напоминали золотые
