со стаканом воды, его уже не было.
– Прошу, – он протянул ей стакан.
– Спасибо и на этом, – сказала Евгения, – не пугайся, я на минутку.
– Я очень рад, – сказал Алексей.
– Чему ты рад, свинтус ты этакий? Что я на минутку?
– Я рад тебя видеть.
– В зеркало на себя посмотри, бессовестный, – предложила Евгения, – увидишь, как ты рад.
– Владимир ушел? – спросил Алексей, хотя это было и очевидно.
– Ты не думай, – сказала Евгения. – Я его не спугнула.
– Беда мне с ним, – сказал Алексей. – И ему со мной, впрочем.
– Он какой-то без руля, без ветрил, – сказала женщина. – Может быть, он романтик?
– Вот это мне в голову не приходило. Надеюсь, и ему.
– Я сморозила глупость? – спросила Евгения. – Очередную?
– Просто от этого словечка я слегка захожусь, – при-знался Алексей. – Особенно когда возникает какой-нибудь потрепанный дебил и рекомендуется подобным образом.
– Ты меня прости, – сказала Евгения, слезла с кресла и обняла его. – Я глупая, но добрая. Глупая, добрая, пухлая баба, и у меня большая грудь.
– Что правда, то правда, – согласился Алексей.
– При большой груди не надо большого ума, верно?
– Жарко, Жека.
Она отошла от него и спросила:
– Алиса все еще шляется к тебе?
– Почему – шляется?
– Она вообще шляется. Шляется, крестится, суетится. Она очень духовная, а я зато глупая.
– Глупая и добрая. Слышал уже. Все вы добрые, когда присмотришься, – сказал Алексей.
– Я добрая, – заверила Евгения. – Нет, по-честному. Я даже к ней отношусь ровно. Я обывательница, мне бы только шмотки да цацки, духовности во мне ни на грош. На мне спокойно можно жениться.
– Откуда ж я тебе шмоток возьму? – поинтересовался Алексей.
– Не пропадем, – она махнула рукой, – я легкомысленная.
– Концы с концами у тебя не сходятся, – вздохнул Алексей. – Не то мещанка, не то богема. Нет, Жека, для бракосовмешения я не созрел.
– Ну, если не хочешь жениться, пойдем в ресторан, – предложила Евгения.
– Вот еще, – сказал Алексей. – Дорого и сердито. И противно в придачу. Непременно будут какие-нибудь ловкачи со своими шлюхами, и лабухи будут для них стараться, рвать тебе перепонки в клочья.
– На тебя не угодишь, – сказала Евгения.
– Ты только не дуйся, – попросил он, – и так душно.
– Да брось ты, – рассмеялась она. – Говорю же тебе: по пути забежала,
Она, покряхтывая, влезла в туфли, взяла сумку и достала из нее сверток.
– Поставь в холодильник, – сказала она Алексею. – Всухомятку не ешь.
– Опять проявляешь инициативу, – проворчал Алексей.
Она махнула рукой.
«Кажется, я ее обидел, –
