вернулось все на круги своя. Помирились люди, повинились друг перед другом. А то как жить? Дети ведь растут, видят все. У нас ведь как говорят: «¥яда кергенд! ушканда гледi». То есть что в детстве видел, то и будет тебе ориентиром по жизни.
К чему я вдруг вспомнил старого Ералы?
Где-то в казахской прессе я говорил с сожалением: «Стариков у нас много. Аксакалов не осталось».
А кто такой – Аксакал?
У нас это не просто человек преклонного возраста. Это – носитель информации. Носитель Слова. А Слово в Степи почиталось за оружие. Словом можно поднять, словом можно опустить. Словом можно воскресить, словом можно убить…
Красиво стареть – искусство. Не каждому оно дано. И далеко не каждому по плечу стать с возрастом настоящим аксакалом. Вот о чем разговор.
Завели у нас такую традицию. Президент в конце года встречается с заслуженными стариками. По смыслу вроде как хорошее дело, но что-то там не так. Смотрится весь этот «аттракцион невиданной щедрости» убого и некрасиво. Неприятное послевкусие оставляет. Потом эти встречи по телевизору показывают. Одна такая встреча мне запомнилась. Остальные уже не смотрю – стыдно.
Лет десять назад это было. А может, и больше. Многих уже нет на свете. Да простят меня их покойные души. Никого не хочу обидеть, я ведь не о них, я – о спектакле.
У Абая есть строки: «Осы, бiздiн, казактын елген ьтасшде жаманы жок, т!р! юаешщ жамандаудан аманы жок» – «У нас, у казахов, среди мертвых нет плохих, а среди живых нет тех, кто бы уберегся от плохого». Абай был мудрым человеком.
Пришли, значит, к президенту деятели культуры. Им должны были что-то там вручать по какому-то случаю, я уже не помню по какому. Мало ли у нас нынче разных праздников в календаре по случаю и без? Кто-то пришел сам, собрав невеликие силы. Кого-то привели под руки дети и внуки. Кого-то прикатили в колясках. Всех их, увешанных орденами и медалями, усадили в просторном зале за большим овальным столом. Появился президент. Деятели культуры, как водится, стали по очереди признаваться ему в любви и преданности.
Иван Щеголихин сравнил президента со своим отцом. Бесстрастная камера скользнула по лицам обоих. Писатель выглядел явно старше своего «отца». Видимо, он и сам это понял. Поспешил исправиться и сравнил Елбасы с богом. Мне показалось, бог услышал. Возможно, удивился, но на всякий случай слегка подвинулся, уступая радышком место.
Далее выступления пошли гуськом. Старики сменяли друг дружку у микрофона, приводя примеры политиков-долгожителей, прозрачно намекая на то, что вечность – категория относительная. Некоторые своим видом красноречиво это подтверждали.
Кто-то не совсем удачно вспомнил Черчилля, видимо позабыв, что незабвенного премьер-министра пару раз со скандалами смещали. Правда, потом просили вернуться, пока премьер развлекал себя художествами на пленэре.
Роза Багланова обратилась к президенту со словами: «Аи; патшам!» Буквально – «мой белый царь». По-русски примерно как «Ваше Величество».
Старики
