вышли.
-Хочу ли я?..
Могу ли я?..
Говно ли я?. .
Магнолия!
Мне 12 лет, и я иду на футбол. Мяч под мышкой. На футболке – номер 10. Как положено. И надпись на спине – «Месси». Ну а как же! Не писать же: «Роналду». Или там – «Бэкхем». Они уже давно не футболисты. Они – модели.
Роналду уже опустился до того, что рекламирует шампунь от перхоти.
Да ладно. Фиг с ним.
Иду я, значит, на поле наше футбольное, что сразу за поселком. Там проплешина есть такая – ровная как стол и твердая как камень. Утоптали за столько-то лет.
Солнце уже зашло. Смеркается. Дневная жара сменяется вечерней прохладой. В ауле – благодать. Ветерок с гор.
Уже и коровы с пастбищ возвращаются. Ильяс-ата, местный пастух, гонит овец. Пыль столбом. Сейчас пацаны скот по сараям закроют и на поле потянутся. Поиграем. А пока можно размяться. На турнике повисеть. Времени как раз хватит.
Честно говоря, командеха у нас так себе. Слабенькая. Вечно проигрываем базовским.
У них там и состав поровней, и игроки поопытней. Наигранные. Сколько раз чемпионами района становились!
Амы…
У нас – одна мелюзга. Только начинают. Ни навыков, ни сил, ни мастерства. Одно желание. А на одном желании, как известно, далеко не уедешь.
Но ничего. Еще год-два – и подтянутся. Заиграют.
И вот подхожу я, значит, к полю нашему, гляжу – парень какой-то у ворот сидит. Бутсы натягивает. Спиной ко мне. Вроде как не из наших. Во всяком случае – не похож. Может, из новеньких кто, думаю. Из приезжих. Может, оралман?
Подхожу ближе. Оборачивается.
Боже мой! Глазам не верю. Обама! Собственной персоной. Молодой еще. Лет 20-25 от силы.
– Барак? – почти выкрикиваю я от неожиданности и спешу поправиться: – Барак-ага?!
– Аха, – отвечает он буднично и протягивает руку – Салам. Как сам?
– Да ничего, – отвечаю. – А вы как здесь?!
– Да вот, – говорит, – переехали сюда. Всей семьей.
– В наш аул?!
– Аха. А что? Мне нравится. Тишина и покой.
– И что, – спрашиваю я, совершенно обалдевший, – и Мишель с вами?
– Конечно, – говорит и забирает у меня мяч. – И Мишель, и дети. Думаю и стариков своих перетащить. Сюда. Со временем.
И начинает чеканить. И вполне так уверенно чеканит. Видно, что играющий.
– А что же Америка? – спрашиваю. – Разонравилась, что ли?
– Да ну ее! – машет он рукой. – Надоело.
– Чего надоело?
– Да надоело все время: «Черный президент! Черный президент!» Сколько можно?
– Но вы и в самом деле, – робко подмечаю я, – не очень белый…
– Да знаю я, – злится Барак. – Что у меня – зеркала нет? Ну сказали раз, сказали два. Чего все время об этом трындеть?
– Вообще-то да,
